Гровер Ферр - Убийство Кирова: Новое расследование

Вопрос: На допросе от 2/111 Вы показали, что в контрреволюционных беседах, происходивших в Вашей квартире, принимал участие М. В. КОРОЛЬКОВ. Что Вам еще о нем известно?

Ответ: Говорить о М. В. КОРОЛЬКОВЕ только в связи с к.-р. беседами у нас нельзя. В действительности дело обстоит следующим образом:

М. В.КОРОЛЬКОВ — махровый контрреволюционер, находится в близких отношениях с ПРОХОРОВЫМ М.Н., владевшим до революции каким-то предприятием, отъявленным черносотенцем и белогвардейцем; ПОПОВЫМ, сыном чайного фабриканта; ИНКИЖИКОВЫМ В.И. - киноартистом, невозвращенцем. Поскольку политические настроения КОРОЛЬКОВА нам были известны, он пользовался у нас полным доверием. Террористические взгляды Н.Б. и Н.А. РОЗЕНФЕПЬДОВ [т. е. отца и матери самого Розенфельда], МУХАНОВОЙ и мои КОРОЛЬКОВ разделял(там же, 631).

В тот же день, 11 марта 1935 г., допросили также вышеназванного М.В.Королькова. Его допросили не только о слухах в отношении убийства Кирова, но и о других террористических взглядах и планах, которые всплыли в результате следствия. Весь допрос представляет интерес, как и другие по «Кремлевскому делу». Мы процитируем те фрагменты, которые иллюстрируют, как расследование слухов, что Николаев был «убийцей-одиночкой», который убил Кирова по личными мотивам, также привело к раскрытию других заговоров.

Вопрос: Какие клеветнические слухи распространяла Н.А.РОЗЕНФЕЛЬД о вождях партии и правительства, и кто принимал участие вместе с ней в распространении этих слухов?

Ответ. Н. А. РОЗЕНФЕЛЬД говорила в присутствии меня и моей жены о том, что АЛЛИЛУЕВА умерла неестественной смертью и что виновником ее смерти является СТАЛИН.

Она говорила нам также о том, что занимающие высокие посты лица имеют своих фавориток.

О тов. КИРОВЕ она говорила, что он был убит на личной почве, из-за жены НИКОЛАЕВА, и что жена НИКОЛАЕВА, по ее словам, красивая женщина, после убийства КИРОВА осталась жить в Ленинграде и не была репрессирована. Мне известно также со слов Н. А. РОЗЕНФЕЛЬД и со слов Н. Б. РОЗЕНФЕЛЬД о том, что последний занимается рисованием контрреволюционных пасквилей на тов. СТАЛИНА, в числе других своих пасквилей, в зиновьевско-троцкистском духе.

Вопрос: Вы показали, что РОЗЕНФЕЛЬДЫ вели контрреволюционную работу и подготавливали убийство тов. СТАЛИНА. Признаете ли Вы себя их соучастником?

Ответ. Соучастником их я не был, но я признаю себя виновным в том, что не сообщил органам власти о том, что РОЗЕНФЕЛЬДЫ явно контрреволюционно настроены и ненавидят СТАЛИНА, вплоть до постановки вопроса об его убийстве(там же, 635).

17 марта 1935 г. допросили И. В. Больших. Она раньше работала контролером в секретариате Президиума Центрального Исполнительного комитета СССР, то есть непосредственно в подчинении Енукидзе, который был секретарем Президиума ЦКК. Вдобавок ко многому другому, что представляло интерес, она также повторяла слух Енукидзе касательно Кирова и жены Николаева.

Вопрос: Какая контрреволюционная клевета Вами распространялась? Ответ. Вскоре после убийства С. М. КИРОВА АГРАНОВИЧ Ф.С. мне говорил, что убийство совершено НИКОЛАЕВЫМ на почве личных счетов, так как КИРОВ был близок к жене НИКОЛАЕВА, и последний его убил из-за ревности, а правительственное сообщение не соответствует действительности. Вопрос Кому Вы передавали эту клевету?

Ответ: Эту клевету я передавала моей сестре КУРЬЕВОЙ Елене Васильевне, которая, как я уже показывала раньше, работает в СНК РСФСР.

Вопрос: Вы говорите не все. Следствие настаивает на том, чтобы Вы сказали все, что было связано с распространением Вами клеветы против руководства ВКП(б).

Ответ: Я сказала не все. Не помню хорошо, от кого из работников Кремля я слышала о том, что АЛЛИЛУЕВА Н.С. умерла якобы неестественной смертью, а покончила жизнь самоубийством, до которого ее довел СТАЛИН. Об этом я говорила АГРАНОВИЧУ Ф.С. и моей сестре Елене(там же, 648).

Будучи начальником ЦКК, Енукидзе был наиболее подходящим источником для этого слуха, тем более что, как мы знаем, благодаря отчету НКВД, который цитирует Лено, он говорил то же самое в то же самое время, в декабре 1934 г.

20 марта 1935 г. был допрошен Лев Борисович Каменев, бывший член Политбюро и союзник Григория Зиновьева. Среди прочего следователи опросили его по факту того, что его брат, Н.Б.Розенфельд, признался в соучастии в заговоре с целью убийства Сталина. Каменев отрицал, что знает о каком-либо таком заговоре, но признал, что Розенфельд присутствовал во время нескольких «контрреволюционных бесед», которые он, Каменев, вел с Зиновьевым, во время которых Зиновьев говорил, что одобряет некоторые мнения о партии и ситуации в стране, выраженные Троцким в его «Бюллетене Оппозиции».

Вопрос: Ваш брат Н.Б.РОЗЕНФЕЛЬД нами арестован за террористическую деятельность. На следствии он признал, что участвовал в подготовке убийства тов. СТАЛИНА, и показал, что его террористические намерения сформировались под вашим влиянием.

Что вы можете показать по этому вопросу?

Ответ: 0 том, что Н.Б.РОЗЕНФЕЛЬД участвовал в подготовке убийства СТАЛИНА, мне неизвестно. РОЗЕНФЕЛЬД бывал у меня время от времени, я ему материально помогал. Бывая у меня, он присутствовал при разговорах, которые велись у меня на квартире и на даче в Ильинском. Эти разговоры, главным образом, велись с ЗИНОВЬЕВЫМ. В этих разговорах с ЗИНОВЬЕВЫМ мы критиковали деятельность партии, Центрального Комитета и допускали выпады по адресу СТАЛИНА. В разное время, с большей или меньшей остротой, мы беседовали с ЗИНОВЬЕВЫМ о нашем положении, при этом высказывалось убеждение, что к активной политической жизни нас не допустят. В отдельных случаях мы на безнадежность нашего положения реагировали злобными нападками на СТАЛИНА.

Контрреволюционные разговоры, которые мы вели с ЗИНОВЬЕВЫМ при М.Б.РОЗЕНФЕЛЬД, воспитывали из последнего врага советской власти и партии и разжигали в нем озлобление по отношению к СТАЛИНУ. Я допускаю, что Н.Б.РОЗЕНФЕЛЬД, который был озлоблен моей высылкой в Минусинск и чрезвычайно болезненно на это реагировал, питаясь контрреволюционными разговорами, которые я позже вел с ЗИНОВЬЕВЫМ, в частности в отношении СТАЛИНА, мог дойти до террористических намерений.

Вопрос: Какие разговоры вы вели с ЗИНОВЬЕВЫМ в связи с контрреволюционными документами, выпускаемыми Троцким за границей?

Ответ: ЗИНОВЬЕВ знакомился с так называемыми бюллетенями оппозиции в институте Ленина. О содержании этих контрреволюционных документов Троцкого он меня информировал, высказывая свое положительное отношение по отдельным вопросам оценки Троцким положения в партии и в СССР. Я ЗИНОВЬЕВУ не возражал и никому о его контрреволюционных взглядах по этому вопросу не сообщал вплоть до моего ареста(там же, 649–650).