Владимир Побочный - Курская великая битва (01.08.1943 – 22.09.1943)

Фрагмент схемы освобождения поселка Коротич. Август 1943 года

В эти же дни . Каменец-подольские партизаны в течение лета 1943 г. пускают под откос на дорогах Шепетовского железнодорожного узла 158 вражеских эшелонов. Умело сочетая действия по разрушению мостов и железнодорожных путей с подрывом эшелонов, они выводят из строя исключительно важный для противника железнодорожный участок Шепетовка-Тернополь. Враг вынужден направлять воинские поезда окружным путем через Одессу.

Исторические факты Второй мировой войны разных стран

Западногерманский автор специального исследования о партизанской войне Г. Ренч, ссылаясь на компетентное мнение «знатоков», в 80–90‑х годах ХХ века дошел до абсурдного утверждения, что партизаны якобы вели борьбу для того, чтобы вызвать ответные репрессии оккупационных властей. Г.Ренч, разумеется, одобряет и деятельность вооруженных сил фашистской Германии по подавлению партизанского движения, в особенности в Советском Союзе и Юго-Восточной Европе (к.2).

Из архивных материалов и документов текущего дня

Командующим войсками Волховского и Ленинградского фронтов

на переход к обороне

22 августа 1943 г. 14 ч. 40 мин.

В связи со сложившейся обстановкой на Ленинградском и Волховском фронтах и учитывая, что в процессе операции войска этих фронтов привлекли на себя значительные оперативные резервы противника, нанесли его войскам тяжёлые поражения и тем самым выполнили часть возложенной на эти фронты задачи, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Дальнейшее наступление с 22 августа прекратить.

2. Перейти к жёсткой обороне на всех участках фронта, имея задачей прочно удерживать занимаемые рубежи. Все войсковые соединения пополнить за счёт ресурсов фронта, создать на главных направлениях резервы и готовить войска к наступательным действиям. Одновременно с этим вести активную разведку и вскрывать намерения противника.

После 17 августа, когда фашистская артиллерия обрушила на город более 2000 снарядов, интенсивность вражеского артогня заметно снизилась. Тем не менее, ни один день в Ленинграде не обходится без обстрела.

В сегодняшнем номере «Смены» целая газетная страница отведена письмам читателей. Ленинградцы рассказывают в этих письмах о горе, которое причиняют им и их близким вражеские батареи, стреляющие по городу.

«Когда началась война, я пошел на завод, где работал отец,– рассказывает в своем письме в редакцию подросток Виктор Перов. – Он научил меня токарному ремеслу. Каждое утро я уходил вместе с ним на работу. Но домой возвращался один. Отец часто оставался на заводе целыми сутками. Ведь он выполнял срочные заказы для фронта (он работал на очень сложном станке, на котором не каждый умел работать).

Однажды во время сильного артиллерийского обстрела отец не вернулся домой. Проклятые фашисты убили его…

Мне только 15 лет, и меня не берут на фронт. Я мщу за отца своим трудом… Прошу тебя, боец, помочь мне. Отомсти за моего отца пулей, сделанной руками ленинградцев».

Девушки Клава Зайцева, Валя Паршенова и Клава Тихонова просят бойцов отомстить за гибель подруги Шуры Паниной, убитой во время обстрела.

Тяжелую историю своей семьи поведала ленинградка М. Яригина. Ее муж, ушедший добровольцем на фронт, погиб осенью сорок первого года. Женщина осталась с тремя детьми. Зимой от истощения умер десятилетний Юра. Шестнадцатилетняя Галя пошла работать. Работала она старательно. Вскоре ее приняли в комсомол. Дома Галя была хорошей помощницей матери – много времени отдавала маленькому братику Сереже. Но случилось так, что она не вернулась с работы. Ее убил осколок вражеского снаряда…

Лиля Большакова написала очень мало. Она прислала в редакцию фотографию своего младшего брата Саши, с отличием закончившего первый класс. Снаряд, попавший в дом, где жили Большаковы, тяжело ранил мальчика. И вот с газетной полосы смотрят печальные глаза раненого ребенка, который стоит, опираясь на костыли.

Из дневника командира партизанского отряда им. И.В. Сталина в соединении А.Ф. Федорова Григория Васильевича Балицкого: « Ну что же, день отдохнули, ну и хватит. Сегодня сам с группой иду шестой раз. Группу беру в количестве 212 человек с целью выгрузить вражеский эшелон, выставить две заставы с тем, что если будет эшелон более-менее подходящий, выгрузить его. Иду в район станций Ромашковка – Рудечка.

Федоров все добивается сообщения о пуске вражеских эшелонов. Вчера получил радиограмму от Рванова, сегодня получил от Федорова и Дружинина.

«Балицкому. По вашей последней телеграмме нам известно: за июль месяц пущено 21 эшелона. За август месяц – 8. У нас имеются точные данные с указанием места взрыва и результатов крушения, за июль месяц на 8 эшелонов, за август месяц – 5 эшелонов, сообщите немедленно данные на остальные эшелоны. В дальнейшем сообщайте в отдельности о каждом эшелоне. Федоров, Дружинин». 22/VIII-43 г.

Требование, конечно, правильное, ибо они очень интересуются моей работой, но что я могу сделать, когда нельзя было уточнить подробности пущенного эшелона. Сейчас придется сообщить о каждом в отдельности, это будет лучше и для меня, и для штаба части. Сегодня в 18.00 часов уточняю через свою агентуру о всех эшелонах и только смогу сообщить тов. Федорову 23 августа.

В 18.00 пошли на выполнение задания. До 24 часов шли до железной дороги, по дороге встретили несколько националистических лагерей. Население также на ночь бежит в лес, в основном из населенных пунктов Башлыки, Дубище и других сел».

1. Получил Ваше послание о переговорах с итальянцами и о новых условиях перемирия с Италией. Благодарю Вас за информацию.

Г-н Иден сообщал Соболеву, что Москва полностью информирована о переговорах с Италией. Я должен, однако, сказать, что заявление г. Идена не соответствует действительности, так как я получил Ваше послание с большими пропусками и без заключительных абзацев. Следует ввиду этого сказать, что Советское Правительство не информировано о переговорах англо-американцев с итальянцами. Г-н Керр уверяет, что в скором времени он получит полный текст Вашего послания, но прошло уже три дня, а Посол Керр еще не дал полного текста послания. Мне непонятно, как могла случиться такая задержка при передаче информации по столь важному делу.