Владимир Побочный - Курская великая битва (01.08.1943 – 22.09.1943)

Известный ленинградский летчик-истребитель майор Петр Покрышев награжден второй медалью «Золотая Звезда». Это радостное событие совпало с днем его рождения. Покрышеву исполнилось 29 лет. Но никому из друзей не довелось сегодня поздравить его. Во время учебного полета двухместная машина, в которой, кроме Покрышева, находился молодой летчик, загорелась. Малая высота не позволяла им выброситься с парашютом. Не было возможности даже нормально зайти на посадку. Покрышев посадил машину поперек аэродрома. Все обошлось бы благополучно, но на пути выкатившегося за пределы аэродрома самолета оказалась канава. Как бы там ни было, молодого летчика Покрышев спас, а сам, получив тяжелое ранение, сутки находился в бессознательном состоянии. Так что о присвоении ему звания дважды Героя Советского Союза он узнал с опозданием.

Через два месяца Покрышев снова участвовал в воздушных боях.

Из дневника руководителя партизанского движения генерал-майора С.А. Ковпака: «Велесница, Надворнянский повит. 24 августа в основном после Карпат первый день отдыха. Бойцы после того, как покушали у населения, спят, а некоторые даже и починкой начали заниматься. Оборвались окончательно, в группе 50 % без обуви, а брюки оборвались у всех. Нужно отметить как ненормальное явление, что шинели ни у кого нет. Сегодня первая партия агентурной разведки ушла в разведку. Населенные пункты большие и чистые. Население Прикарпатья начинает оказывать помощь не только питанием, но и разными сообщениями о противнике и о сволочи, находящейся в населенных пунктах, чего не было при проходе в Карпаты…».

Из дневника командира партизанского отряда им. И.В. Сталина в соединении А.Ф. Федорова Григория Васильевича Балицкого: « С утра провел совещание со всем командным составом, включая командиров отделений батальона. Вопрос был поставлен об активном действии всего личного состава, о проявлении инициативы в бою. Поставил вопрос – полностью уничтожать вражеские эшелоны, сжигать железнодорожные будки и всякое железнодорожное имущество.

Дал радиограмму тов. Федорову. О пущенных нами эшелонах. Сведения следующего содержания:

«Федорову. Сообщаем подробности о подрыве поездов. 6 августа в районе Рудечка – Клевань подорвано 3 поезда. Один из них натяжным способом в час ночи с автомашинами, повозками. Разбит паровоз, 4 вагона, 5 повреждено. В 7 часов подорван поезд, идущий из востока с разбитыми автомашинами и самолетами. Поврежден паровоз, разбито 5 платформ и 4 сильно повреждены. В 10 часов подорван поезд с живой силой, вооружением и боеприпасами, идущий с запада. Разбит паровоз и 4 вагона и 6 повреждено, по неполным данным убито более 150 немцев.

9–10 и 13 августа вели бои с националистами. 15 августа в районе Александрия – Зверев подорвано 2 поезда с танками и другим военным грузом. Один из запада, другой из востока. Разбито 2 паровоза, 9 вагонов, повреждено – 13. Движение в этом районе не было 11 часов.

16 августа в районе Рудечка – Ромашковка заминировали снарядом натяжного способа линию, идущую на запад.

Немецкая охрана, проверяя дорогу, обнаружила мину, охрана пущена в воздух, по разведданным убито – 4, ранено – 11. После этого заминировали восточную линию. Подорван поезд с продовольствием, разбит паровоз и 4 вагона, 5 повреждено.

17 августа в районе Олыка – Ромашковка подорван поезд с лесоматериалами, поврежден паровоз, разбито 5 платформ, 3 повреждено. 21 августа в районе Александрия – Зверев подорвано 2 поезда, один из них в час ночи с обмундированием, с продовольствием и веломашинами. Разбит паровоз и 6 вагонов, повреждено 5 и 2 самолета. Уничтожено 200 веломашин. Охрана поезда уничтожена, 2 немца взяты в плен. Один из них унтер-офицер Охман Вольте. Захвачено 60 шинелей, до 100 комплектов обмундирования, плащ-палатки, плащи, сапоги, водка. Другой поезд подорван в 7 часов с разным военным грузом. Повреждены паровоз и 6 вагонов.

23 августа в районе Ромашковка – Рудечка подорван эшелон с разным военным грузом. Поврежден паровоз, разбито 4 вагона, 5 повреждено. Сожжена железнодорожная будка, семафор. Уничтожена телефонная и телеграфная связь, телефонный аппарат. 24.8–43 г. Балицкий».

В 18.00 часов двинулись на железную дорогу, в район 2 км западнее станции Олыка. По пути движения наскочил самолет противника, я дал команду открыть огонь по самолету противника. К дороге подошли в 23.00 часов, заминировали, но пока что поезда с запада не было».

1. Получил Ваше совместное послание от 19 августа.

Я всецело разделяю Ваше мнение и мнение г. Рузвельта о важности встречи нас троих. Вместе с тем я очень прошу понять мое положение в момент, когда наши армии с исключительным напряжением ведут борьбу с главными силами Гитлера и когда Гитлер не только не снимает с нашего фронта ни одной дивизии, а, наоборот, уже успел перебросить и продолжает перебрасывать новые дивизии на советско-германский фронт. В такой момент, по мнению всех моих коллег, я не могу, без ущерба для наших военных операций, уехать от фронта в столь отдаленный пункт, как Фербенкс, хотя при другом положении на нашем фронте Фербенкс несомненно был бы вполне подходящим местом нашей встречи, как это я считал и раньше.

Что касается встречи представителей наших государств и, может быть, именно представителей, ведающих иностранными делами, то я разделяю Ваше мнение о целесообразности такой встречи в близком будущем. Этой встрече, однако, следовало бы придать не узко исследовательский характер, а практически-подготовительный характер для того, чтобы после этого совещания наши правительства могли принять определенные решения и тем самым можно было бы избежать задержки в принятии решений по неотложным вопросам.

Поэтому я считаю необходимым возвратиться к своему предложению о том, что следует заранее определить круг вопросов, подлежащих обсуждению представителями трех государств, и наметить предложения, которые должны быть ими обсуждены и представлены нашим правительствам для окончательного решения.

2. Вчера были получены от г‑на Керра дополнения и поправки к Вашему и г. Рузвельта посланию, в котором Вы сообщали об инструкциях, посланных генералу Эйзенхауэру в связи с выработанными для Италии условиями капитуляции при переговорах с ген. Кастельяно. Я и мои коллеги считаем, что инструкция, данная ген. Эйзенхауэру, целиком вытекает из установки на безоговорочную капитуляцию Италии и потому не может вызвать каких-либо возражений.

Все же я считаю совершенно недостаточной полученную пока информацию для того, чтобы можно было судить о необходимых шагах со стороны союзников во время переговоров с Италией. Это обстоятельство подтверждает необходимость участия советского представителя в деле принятия решения в ходе переговоров. Поэтому я считаю вполне назревшим создание военно-политической комиссии из представителей трех стран, о которой я писал Вам 22 августа.