Сергей Соловьев - История России с древнейших времен. Том 7. Царствование Федора Иоанновича. 1584–1598 гг.

В этом рассказе мы не встречаем ни одной черты, которая бы заставляла заподозрить его; подробности самого убиения, предшествовавший разговор убийцы с жертвою, подробности приготовлений в Москве, имена лиц, выбранных, но отказавшихся взять на себя совершение злодейства, указания на Клешнина, как на главного деятеля, – все эти подробности не позволяют историку видеть в этом рассказе выдумку. Сравним теперь с этим рассказом другой памятник, имевший целию доказать противное, т. е. что Димитрий сам закололся, обратимся к следственному делу о убиении царевича.

19 мая, вечером, приехали в Углич князь Василий Шуйский, Андрей Клешнин, Елизар Вылузгин и расспрашивали Михайлу Нагова: «Каким обычаем царевича Димитрия не стало? И что у него была за болезнь? Для чего он, Нагой, велел убить Михайлу Битяговского, сына его Данилу, Никиту Качалова, Данилу Третьякова, Осипа Волохова, посадских людей, слуг Битяговского и Волохова, и для чего он велел во вторник сбирать ножи, пищали, палицу железную, сабли и класть на убитых людей? Посадских и сельских многих людей для кого сбирал? И почему городового прикащика, Русина Ракова, приводил к крестному делованью, что ему стоять с ним заодно; и против кого было им стоять?»

Следователи приехали 19 мая, вечером; в тот же вечер сделали допрос Михайле Нагому, и о чем же спросили? Не о том только, как приключилась смерть царевича и что происходило потом, но спросили: какая болезнь была у царевича? Зачем он, Нагой, велел убить известных людей и положить на них оружие, зачем сбирал людей, приводил городового прикащика ко кресту? Тотчас же представляется вопрос, каким образом следователи могли узнать все это? И после уже из розыска открывается, что следователи, приехав в Углич, прежде всего выслушали городового прикащика, Русина Ракова, который обвинил Нагих и показал, что царевич убился сам. Итак, в самом начале акта мы уже замечаем подозрительную неточность: о Русине Ракове ничего не сказано и прямо делается допрос Нагому на основании показаний Русина Ракова!

Михайла Нагой отвечал, что царевич зарезан Осипом Волоховым, Никитою Качаловым и Данилою Битяговским, что убийц побили черные люди, без его, Михайлова, приказа, что оружие на убитых положил Русин Раков сам, также без его ведома, и к присяге городового прикащика он, Михайла Нагой, не приводил. Тогда Русин сослался на брата Михайлова, Григория Нагова, и на слугу, Бориса Афанасьева, и те показали, что оружие положено на убитых по приказу Михайлы Нагова. Что же отвечал на это последний? Не знаем; знаем то, что он не приложил руки к своим речам; знаем еще любопытное обстоятельство: Русин Раков и сторож дьячьей избы, Евдоким Михайлов, показали, что во вторник приходил в дьячью избу человек Михайлы Нагова, Тимофей, вместе с Русином Раковым; этот Тимофей принес живую курицу, зарезал ее, кровью вымазали разного рода оружие, которое Русин Раков и положил на трупы Битяговского с товарищами; но другой слуга Нагова, Борис Афанасьев, показал, что Тимофей еще в понедельник вечером сбежал неведомо куда, и действительно Тимофей у допроса не был.

Теперь посмотрим, что показали Нагие о самой смерти царевича. Михайла Нагой, как мы видели уже, сказал, что Димитрия зарезали Осип Волохов, Никита Качалов и Данила Битяговский. Но он не объявил самого главного, именно: кто сказал ему об этом, потому что сам он не видал, как было дело, прибежавши уже на колокольный звон и думая, что горит во дворце. Григорий Нагой показал противное, что царевич накололся сам ножом в припадке падучей болезни, которая на нем и прежде бывала. Но и Григорий не объявил главного: кто сказал ему о роде смерти царевича, потому что сам он также ничего не видал, прибежавши вместе с Михайлою. Но Григорий в своем показании прибавляет очень важное обстоятельство, именно, что они застали царевича еще в живых и умер он при них. При этом Григорий не прибавил обстоятельств важных: в каком положении застал он царевича (кормилица показала, что он умер на ее руках)? Был ли у него или подле него нож, которым он играл? Следователи об этом не спрашивали. Потам Григорий Нагой показал, что когда явился старый Битяговский и набежало множество народу, то начали говорить, неведомо кто, будто царевича зарезал Данила Битяговский с товарищами. Из других показаний открывается, что этот неведомо кто была царица Марья, что Григорий Нагой верил своей сестре и по ее приказу бил мамку Василису Волохову поленом по бокам; а теперь что заставило его переменить убеждение? Одни скажут: он одумался, увидал неправду сестры и собственную; но другие скажут, что он был улещен и застращан, и дело по-прежнему остается темным. Наконец, третий Нагой, Андрей, показал, что царевич ходил на заднем дворе, играл с детьми через черту ножом; и вдруг на дворе закричали, что царевича не стало, царица сбежала сверху, а он, Андрей, в то время сидел за столом; услыхав крик, он прибежал к царице и видит, что царевич лежит на руках у кормилицы мертв, а сказывают, что его зарезали: и он, Андрей, того не видал, кто его зарезал, а на царевиче бывала болезнь падучая. Это показание правдоподобнее прочих; но вот что замечательно: Андрей Нагой сидел во дворце за обедом и сбежал на двор тотчас за царицею, как только услыхал крик, и нашел уже царевича мертвым на руках кормилицы; а Григорий Нагой обедал у себя на подворье, прибежал уже на звон колоколов и нашел еще царевича живым!.. Что же мы должны заключить об этих показаниях? То, что все они, по своему явному противоречию и утайке главных обстоятельств, должны быть заподозрены и отстранены. Но обратимся к показаниям очевидцев: не объяснят ли они нам дела удовлетворительнее.

Мамка Василиса Волохова показала, что царевич играл с детьми ножом и в припадке падучей болезни покололся сам в горло; тогда царица Марья сбежала на двор и начала ее, Василису, бить поленом, не слушая никаких оправданий, пробила ей голову во многих местах, приговаривая, что Димитрия зарезали сын ее, Василисин, Осип, вместе с Данилою Битяговским и Никитою Качаловым; потом царица велела бить ее, Василису, брату своему, Григорию Нагому, после чего бросили ее замертво. Потом начали звонить у Спаса в колокола, сбежались посадские люди, п царица Марья велела им опять взять ее, Василису; мужики взяли ее, ободрали и простоволосу держали пред царицею; прибежал на двор Михайла Битяговский и начал уговаривать посадских людей и Михайлу Нагова; но царица и Михайла Нагой велели убить Битяговского. Василиса объявила также, что вместе с нею во время смерти царевича были: кормилица Ирина и постельница Марья Самойлова; спросили и этих женщин: кратко и сжато, почти в одних словах, они объявили, что царевич играл с детьми и, в припадке падучей болезни, накололся сам ножиком. Спросили и детей, игравших с Димитрием: они показали то же, что и женщины; следователи спросили у них: кто еще с ними был на дворе во время смерти царевича? Дети указали дважды на кормилицу Ирину и на постельницу Марью Самойлову, но пропустили Василису Волохову, и следователи не обратили внимания на это обстоятельство! Кроме трех женщин и детей, явился еще один очевидец, стряпчий Семейка Юдин, который сказал, что стоял в то время у поставца и сам видел, как царевич накололся ножом в припадке падучей болезни. Вот и все очевидцы. Остальные же лица говорили по чужим речам (чьим – неизвестно), и тем не менее многие утверждали, что царевич играл с детьми и в припадке падучей болезни сам наткнулся на нож.