Михаил Мочалов - Ассирийская держава. От города-государства — к империи

Через реки сооружали лодочные мосты: связанные друг с другом в ряд лодки, покрытые досками, позволявшие проехать пешим и разного рода транспорту.

Ассирийское войско сопровождали специальные писцы, которые вели запись добычи и пленных. Составлялись и карты завоёванных областей {177} 177 Римшнейдер М. От Олимпии до Ниневии во времена Гомера. С. 32. . В путеводителях, дошедших среди надписей этого времени, указано расстояние между отдельными населёнными пунктами в часах и днях пути. Приведём здесь и следующий факт: Тиглатпаласар III как-то в одной из своих реляций сообщает о том, что «60 беру пути по обширной стране Урарту сверху донизу победоносно я прошёл и не встретил себе соперника». Аккадское beru — это 7–8 км, следовательно, 60 «беру» соответствуют приблизительно 450 км {178} 178 АВИ, 42. Из надписи Тиглатпаласара III на каменных плитах из Калху (Нимруда), 23. . Много ли это? Пожалуй, да, особенно если передвигаться по пересечённой, а тем более горной местности. Встаёт также вопрос, откуда взялись точные цифры о протяжённости похода? Подсчёт вёлся непосредственно во время похода или уже были известны расстояния между населенными пунктами урартов? Если брать во внимание второй вариант, то надо полагать наличие у Тиглатпаласара разведданных, собранных от купцов, беженцев, путешественников и т.д. Возможно, все эти данные и легли в основу карты местности.

Армию сопровождали специальные технические подразделения, имевшие как колесницы, так и специальные повозки для транспортировки всего необходимого — запасного оружия, провизии, палаток и прочего оборудования, а также специальных осадных устройств и башен-таранов. Эта же категория людей — мастера, ремесленники — чинили и воспроизводили прямо в экспедиции, в походных условиях, всё новые и новые единицы оружия.

Людской состав в походе обеспечивался зерном и маслом, лошади в неурожайных областях — соломой и сеном. Пропитание для войск распределялось в виде дневных рационов. Прокорм живой силы являлся чрезвычайно серьёзной задачей, особенно для армии, насчитывавшей, к примеру, 120 тысяч человек. Подсчитано, что если брать за минимум продовольственного обеспечения 1 литр зерна на человека в день, то объём каждодневно потребляемого такой армией зерна (без учёта фуража для кавалерии и транспортных животных) составит не менее 120 кубометров {179} 179 Коровкин В.В. Очерки истории государственного хозяйства, государственных финансов и налогообложения в Древнем мире. М.: Магистр, 2009. С. 157. .

Транспортировка только недельного запаса продовольствия и фуража осуществлялась обозом, состоящим как минимум из нескольких тысяч транспортных единиц. Однако зачастую оперативность требовала пожертвовать полнотой обоза… Немудрено поэтому, что в провинциях, пролегавших по маршруту похода, шедшей налегке армии предоставлялись местные запасы продовольствия. За родными рубежами ситуация менялась, и часто военнослужащим разрешалось разнообразить рацион за счёт населения завоёвываемой территории. После удачной битвы каждому воину раздавалась часть военной добычи {180} 180 См., напр.: Piepkom… В 6,15. .

Судьба покорённых. Депортации.Переселения покорённых масс населения практиковались ещё ассирийскими владыками XIII века до н.э. Однако именно Тиглатпаласар Третий вошёл в историю как организатор грандиозных депортаций народов — люди переселялись десятками тысяч, и даже более [30] К примеру, из города Саррабану, что в земле Бит-Шилани, было выведено 55 000 чел., из городов Тарбацу и Йябаллу выведено 30 000 чел., из города Дур-Балихайя, столицы земли Бит-Шаали, депортировано 40 500 чел., из мидийских земель уведено 60 500 чел….и так далее. См., напр.: PJNAP 1:47. . Делалось это планомерно, причём решались в комплексе несколько задач.

Во-первых, таким образом наказывались восставшие общины и селения — в назидание другим. Во-вторых, депортированные народы и племена отрывались от привычной среды и окружения, от своих богов, оказывались в чуждом окружении. Таким образом, ослаблялась их воля к сопротивлению. Чресполосное размещение чуждых друг другу этносов снижало возможность восстаний на окраинах. Это до поры до времени способствовало снижению мобилизационных требований к собственно ассирийцам.

В-третьих, депортанты пополняли армейские ряды и разнообразные рабочие бригады на «стройках века» той эпохи.

В-четвёртых, депортации были важным инструментом установления ассирийского контроля в узлах международной торговли. Местные неблагонадёжные элиты и какая-то часть населения уводились — на их место садились люди, безо всяких перебоев и эксцессов обеспечивавшие перетекание барышей от международной торговли в карман ассирийского владыки.

Со временем инородцы могли ассимилироваться в более-менее однородную массу ассирийских подданных. Таким образом пополнялось и увеличивалось население городов и прочих селений, в том числе и в стратегически важных областях империи.

Депортанты никаким образом не ощущали себя изгоями, хотя бы потому, что подавляющая часть населения империи как раз и состояла из переселенцев. Надо заметить, ассирийцы не были охвачены идеей фикс о своей исключительности (в отличие, например, от сынов израилевых). Они не страдали шовинизмом и адекватно, с деловым подходом, относились ко всем народам, даже включая лучших их представителей в свою элиту. Державные власти вполне приветствовали межэтнические браки. Это, пожалуй, ещё одна черта, сближающая Ассирию с рядом других великих империй, взять хотя бы современные США — «плавильный котёл» народов.

Итак, в отличие от политики опустошения покорённых областей и истребления их жителей, теперь введена была система переселений, основанная на сохранении и ротации покорённого населения. На последнее возлагались бремя повинностей, поборов и «налог кровью», значительную часть которого до Тиглатпаласаpa III несло коренное население Ассирии. Убыль земледельцев с земли была приостановлена, воцарилось спокойствие во внутренних землях и снижение угрозы на периферии. Можно было вплотную заняться расширением империи.

Процесс депортации, как и всё прочее, проводился ассирийцами организованно. Переселяемые брали с собой своё имущество. Составлялись перечни депортантов, где указывались имена переселенцев, состав их семьи, перечислялись участки будущего их расселения, размер отводимых участков, а также должность обладателя, которому предстояло владеть этими людьми или их эксплуатировать (как правило, это были крупные сановники, иногда — городские общины или храмы) {181} 181 РЗОА. С. 103; Faist В. An Elamite Deportee// Homeland and Exile. Biblical and Ancient Near Eastern Studies in Honour of Bustenay Oded, Leiden/Boston, Vetus Testamentum Supplement 130, 2009. P. 59–69. .