Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи.

Затем появилась книга "Опровержение еврейской веры", переведенная с молдавского на греческий язык, на которую ссылались при ритуальных наветах. Ее авторство приписывали некоему монаху Неофиту; первая глава книги озаглавлена так: "Тайна сокровенная‚ но ныне открытая. О евреях. О крови‚ которую они получают от христиан‚ и об употреблении ее, с доказательствами из Святого Писания". Еврейский народ – сказано в той книге – подлежит проклятию за то‚ что не принял Иисуса Христа. Поэтому "все европейские евреи имеют коросту на седалище‚ все азиатские имеют на голове паршу‚ все африканские имеют чирьи на ногах‚ а американские имеют болезнь глаз‚ то есть страдают трахомой, вследствие чего безобразны и глупы…" Эти болезни излечиваются лишь христианской кровью‚ утверждал автор книги‚ для этого она евреям и нужна. Грамотные люди читали эти сочинения‚ написанные для "обличения христоненавистных людей"‚ неграмотным пересказывали содержание‚ желавшие поверить – верили в печатное слово, применяя на практике полученные "знания".

Поляки не забывали про поведение евреев во время войны с Наполеоном‚ и не случайно в атмосфере неприязни и неприкрытой вражды возникали в западных губерниях обвинения в употреблении христианской крови. Историк М. Кулишер, из книги "Миф о ритуальном убийстве у евреев": "Эти сказания шли по стопам евреев в другие страны… и служили почвой для возникновения новых сказок того же рода".

Весной 1816 года в Гродно нашли за городом мертвую девочку – "с шестью малыми знаками на поверхности тела". Врачи установили при проверке‚ что у девочки "кровь не источена"‚ но вскоре разнесся слух‚ будто она "кончила жизнь от рук жидовских". Следователи занялись "секретным расследованием"‚ и снова экспертом оказался бывший их единоверец, "выкрещенный в благочестивую веру унтер-офицер" Павел Савицкий. Он сообщил‚ что "кровь христианская точно нужна по еврейскому завету"‚ в каждом кагале прежде хранилась особая бочка для умерщвления христианина, а также сосуд с кровью для использования ее в будущем, "ибо кровь мученика не портится".

Результаты расследования отправили в Петербург‚ но обвинение оказалось нелепым и совершенно недоказательным; из столицы повелели "секретное розыскание" прекратить‚ а взамен этого отыскивать настоящего "смертоубийцу". Вскоре Александр I распорядился‚ "чтобы впредь евреи не были обвиняемы в в умерщвлении христианских детей без всяких улик‚ по единому предрассудку‚ будто они имеют нужду в христианской крови", а следствие следует проводить "на законном основании и праве".

Жила в белорусском городе Велиже двенадцатилетняя юродивая‚ "девка-отгадчица" Анна Еремеева, занималась предсказаниями и ворожбой. В марте 1823 года она рассказала окружающим‚ что ей явился во сне архангел Михаил и сообщил следующее: в первый день Пасхи "одна христианская душа будет загублена евреями"; этому ребенку назначено страдать "в иудейском‚ что на рынке‚ большом угловом каменном доме". И действительно‚ в первый день христианской Пасхи у рядового местной инвалидной команды Емельяна Иванова пропал трехлетний сын Федор. Вскоре к матери пропавшего ребенка пришла Марья Терентьева‚ распутная‚ вечно пьяная нищенка. Она погадала на воске и сообщила матери‚ что ее сын находится "в доме еврейки Мирки‚ в погребе"‚ его можно взять оттуда живым‚ и если "он не будет освобожден‚ то его умертвят". А через несколько дней труп ребенка нашли в полуверсте от города‚ в лесу‚ "чем-то в нескольких местах пронзенным"‚ и местный лекарь установил при осмотре‚ что "солдатский сын рассудительно замучен".

Полиция провела обыск в доме Мирки Аронсон‚ ничего не нашла‚ но дело не прекратили и провели следствие. Велижский суд решил‚ что христианам не было никакого смысла убивать ребенка‚ а потому оставил его "умерщвление в сомнении на евреев". Однако судьи в Витебске этот приговор отменили и записали в протоколе: "Случай смерти солдатского сына предать воле Божьей; всех евреев‚ на которых гадательно возводилось подозрение в убийстве‚ оставить свободными от всякого подозрения; солдатку Терентьеву за блудное житие предать церковному покаянию". На всякий случай провели еще одно следствие‚ убийцу не обнаружили‚ и дело сдали в архив.

3

Но история на этом не закончилась. Осенью 1825 года Александр I проезжал из Петербурга на юг‚ и путь его лежал через Велиж. Императора встречало с хлебом-солью местное купечество‚ но не успел городской голова начать приветственную речь‚ как из толпы выбежала женщина. Это была нищенка Марья Терентьева. Она бросилась на колени перед императором и протянула ему прошение. В нем было сказано‚ что у нее‚ у вдовы-солдатки‚ евреи убили сына‚ но правду‚ тем не менее‚ не раскрыли‚ а ее незаслуженно наказали. И хотя прошение было ложным‚ потому что убитый мальчик не был ее ребенком‚ делу дали ход.

Через много лет‚ при благополучном завершении долгого и мучительного следствия‚ в Петербурге пришли к выводу‚ что "сей обдуманный вымысел не мог принадлежать Терентьевой‚ женщине праздношатающейся и преданной пьянству". Был некий сговор‚ в деле незримо участвовали заинтересованные лица‚ а Терентьева оказалась лишь их исполнителем. Но Александр I‚ видно‚ забыл о своем прежнем повелении – не обвинять евреев без улик‚ "по единому предрассудку"‚ и распорядился строжайше расследовать это дело.

Следствие возобновилось‚ и вскоре в Велиж приехала из Витебска особая комиссия во главе с чиновником Страховым. Первые шесть недель он скрывался от всех‚ переодеваясь и гримируясь‚ ходил по базару и возле синагоги‚ сидел в кабаках‚ наблюдал‚ слушал‚ а по вечерам усердно изучал книгу Пикульского "Злость жидовская"‚ которую переводил для него с польского языка местный учитель. Затем Страхов велел первым делом арестовать Марью Терентьеву. Ей пригрозили суровым наказанием за клевету‚ и она – чтобы подтвердить прежнее прошение к царю – стала давать сенсационные показания, оговорив еще несколько христианок‚ якобы соучастниц в этом деле. Арестовали и их‚ на допросах они противоречили друг другу и самим себе‚ нагромождали всевозможные фантастические подробности‚ и Страхов с трудом согласовывал их "признания"‚ подсказывая порой то‚ что хотел бы от них услышать.

Общая картина по их уточненным показаниям выглядела таким образом: некая Хана Цетлин‚ содержательница шинка‚ за неделю до Пасхи будто бы попросила Марью Терентьеву привести к ней "хорошенького христианского мальчика". Встретив на мосту солдатского сына Федора‚ Терентьева отвела его в дом еврейки‚ за что была напоена допьяна и получила два рубля серебром. Через несколько дней после этого она и еще две христианки совместно с евреями совершили над младенцем истязания – резали его‚ кололи‚ катали в бочке‚ затем отнесли в синагогу и убили. Кровь они собрали в бочонок‚ который отвезли в Витебск и разлили по бутылкам.