Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи.

2

Процентная норма для поступления в учебные заведения принесла много горя‚ обид и озлоблений еще в детском возрасте. В городах черты оседлости евреи составляли значительную часть населения‚ порой – большинство‚ но для их сыновей был установлен барьер при поступлении в гимназии и реальные училища: не более десяти процентов от общего числа учащихся. Тысячи еврейских детей в юном возрасте получали наглядный урок бесправия: дети христиан с худшими оценками на вступительных экзаменах поступали в гимназии‚ а они оставались за дверью.

Состоятельные родители нанимали репетиторов задолго до поступления; дети занимались по многу часов в день‚ в то время как их христианские сверстники беззаботно бегали по улицам. Затем наступали вступительные экзамены – волнения‚ беспокойства‚ головные боли у детей и родителей. На одно место претендовали обычно несколько еврейских детей‚ прекрасно выдержавших экзамен‚ и тогда начинались поиски протекций‚ подкупы учителей и директоров гимназий. Из Варшавы сообщали: "Одна еврейка опасалась предложить директору вознаграждение и потому предложила ему пари на крупную сумму‚ что ее сын не выдержит экзамена. Директор понял в чем дело и согласился держать пари на тысячу рублей‚ что мальчик экзамены выдержит. Еврейка попросила уменьшить пари до пятисот рублей, сошлись на восьмистах: директор "выиграл"‚ сын еврейки попал в комплект процентной нормы и был принят в гимназию".

Порой количество христианских детей бывало так мало‚ что еврейским детям вообще не доставалось ни одного места. Из Мозыря писали: "Все шесть евреев не допущены к вступительным экзаменам в местную прогимназию‚ так как подано было всего лишь четыре прошения о приеме детей-христиан... Десять процентов от четырех учеников-христиан составляют лишь четвертую часть от одного ученика-еврея". Чтобы обойти эту преграду‚ состоятельные родители оплачивали обучение двух‚ трех‚ а то и пяти христианских учеников – лишь бы для их сына тоже нашлось место. Затем право на ограничения получили частные школы и училища: евреев перестали принимать в промышленное училище в Костроме‚ в учительскую семинарию в Тамбове‚ в женское училище в Остроге‚ в ремесленное училище в Путивле‚ а частную дворянскую гимназию в Полтаве закрыли даже для крещеных евреев. Единицы попадали в гимназии‚ и чтобы преодолеть ограничительный барьер‚ появился новый тип учащихся – "экстерны". Они самостоятельно готовились по школьной программе‚ из года в год пытались попасть в гимназии и в немолодом уже возрасте сдавали экзамены на аттестат зрелости.

Корреспондент варшавской газеты писал: "Сколько лет слежу я внимательно за списками лиц‚ оканчивающих гимназии‚ и – за редкими исключениями – встречаю в них одно и то же: главные награды и медали достаются евреям. Что же это значит?.." Это означало‚ что гимназистам-евреям надо было непременно получить золотую медаль‚ чтобы иметь шансы попасть затем в высшее учебное заведение. К этому подталкивала не только тяга к знаниям: университетский диплом давал право на повсеместное жительство, возможность вырваться из черты оседлости. Процентная норма способствовала успехам учеников-евреев, количество медалистов увеличивалось из года в год; появился даже анекдот о христианском мальчике‚ которого отец наказал за плохие отметки. "Ведь я не еврей‚ – говорил мальчик в свое оправдание‚ – чтобы хорошо учиться".

Еврейские родители прикладывали огромные усилия – дать образование своим детям; это вызывало удивление‚ восхищение‚ а то и раздражение окрестного населения. Одесский архиепископ говорил в своем выступлении: "Сравнение иногда бывает печально‚ даже больно для русского сердца... Православный священник заведет при своем доме школу для прихожан и приглашает присылать в школу детей. Прихожане не присылают ни одной души. Слышу‚ что у евреев поголовно все дети учатся грамоте. Еврей-бедняк‚ поденщик зарабатывает ничтожную плату‚ из этого малую часть проживает на себя и семью‚ а на остальную часть воспитывает одного сына в университете‚ другого в гимназии".

Трудно было попасть в гимназии‚ но во сто крат труднее – поступить в высшие учебные заведения‚ так как десятки евреев-медалистов претендовали на одно место. В 1901 году уменьшили процентную норму при поступлении в университеты‚ технологические и ветеринарные институты‚ в консерватории и Академии художеств. Закрыли для евреев Электротехнический институт и Институт путей сообщения в Петербурге‚ Сельскохозяйственный институт в Москве‚ петербургское и московское театральные училища; ограничили прием в аптекарские ученики‚ в фельдшерские‚ зубоврачебные и повивальные школы.

В женских гимназиях процентной нормы не существовало‚ однако при поступлении в университеты девушки-еврейки должны были – наравне с юношами – преодолевать установленные законом ограничения. Многие из них старались получить медицинское образование‚ но в уставе вновь созданного женского Медицинского института в Петербурге не замедлили указать: "В слушательницы института принимаются лица женского пола христианского исповедания". "Спрашивается‚ за что? – писали в газете "Врач". – Неужели врачи-нехристианки не так же самоотверженно работали на войне и в земстве на народной ниве‚ как христианки? Нет‚ по чистой совести этого никто сказать не может! Быть может‚ боятся избытка женщин-врачей? Но об этом даже смешно толковать!.."

После введения процентной нормы количество гимназистов-евреев уменьшилось на 50-70%‚ студентов-евреев – почти в 2 раза‚ а в Москве и Петербурге – в 3 раза. Тяга к образованию была огромной‚ по окончании гимназий евреи уезжали за границу и поступали там в университеты. Кое-кому оплачивали учебу обеспеченные родители‚ а большинство ехало на свой страх и риск в Швейцарию‚ Германию‚ Францию‚ Италию‚ Бельгию‚ подрабатывая во время занятий‚ голодая‚ чтобы получить образование. Из Парижа сообщали: "Большинство студентов медицинской школы – русские еврейки. Из общего числа в 110 человек на их долю приходится 80".

О том же упоминал в своих воспоминаниях Х. Вейцман: в конце девятнадцатого века "в Берлине‚ Цюрихе‚ Женеве‚ Мюнхене‚ Париже‚ Монпелье‚ Нанси‚ Гейдельберге молодые русские евреи‚ изгнанные из родного края преследованиями‚ дискриминацией и духовным голодом‚ составляли обособленные и легко отличимые группы. Девушек среди них было почти столько же‚ сколько юношей‚ иногда даже больше... Все они были в том или ином смысле "бунтарями": кем же еще они могли стать при таких обстоятельствах?.."

Во время учебы за границей еврейские юноши и девушки знакомились с политическими эмигрантами из России, возвращались обратно революционно настроенными. Да и в самой России экономические тяготы и репрессивные меры правительства толкали евреев в революцию. Председатель Комитета министров С. Витте признавал‚ что политика властей "способствовала крайнему революционированию еврейских масс‚ и в особенности молодежи... Конечно‚ далеко не все евреи сделались революционерами‚ но несомненно‚ что ни одна национальность не дала в России такого процента революционеров‚ как еврейская". Это же отметил историк С. Дубнов: "Наиболее истерзанные царским режимом‚ евреи давали для революционной армии бойцов в пропорции‚ превышавшей их численность в стране‚ но и эта пропорция едва соответствовала их страданиям".