Касильда Жета - Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней

Организмы людей имеют гораздо больше ткани, ответственной за производство сперматозоидов, чем нужно любым моногамным или полигамным приматам. Количество произведённой спермы на грамм спермопроизводящих тканей у человека в три-восемь раз меньше, чем у других млекопитающих; для сравнения было выбрано восемь разных видов млекопитающих 333. Такие избыточные возможности у человека были замечены и в других физиологических аспектах человеческого семени и процесса сперматогенеза 334.

Ещё одно доказательство того, что современный мужчина не использует своё воспроизводственное оборудование в полную силу, – это корреляция между низкой частотой эякуляций и различными проблемами со здоровьем. Группа австралийских исследователей, к примеру, выявила, что мужчины, которые имели эякуляции более пяти раз в неделю в возрасте от 20 до 50 лет, впоследствии заболевали раком простаты на треть реже 335.

МУЖЧИНЫ, ИМЕЮЩИЕ ТРИ И БОЛЕЕ ОРГАЗМОВ В НЕДЕЛЮ, НА 50 % РЕЖЕ УМИРАЮТ ОТ КОРОНАРНОЙ БОЛЕЗНИ СЕРДЦА.

Наряду с фруктозой, калием, цинком и другими компонентами семенной жидкости в ней обнаружены следы многих канцерогенов, так что исследователи предполагают, что снижение заболеваемости раком, вероятно, происходит благодаря частой промывке семенных протоков.

Другая группа исследователей из Сиднея заявила в конце 2007 г., что ежедневные эякуляции значительно снижают повреждения ДНК мужских половых клеток, таким образом увеличивая мужскую плодовитость. Вроде бы это противоречит здравому смыслу. Но 42-м мужчинам с поражёнными сперматозоидами предложили в течение недели совершать ежедневные эякуляции. Почти все продемонстрировали меньшее поражение хромосом, чем контрольная группа, которая воздерживалась в течение трёх дней 336.

Частые оргазмы также связывают с лучшим состоянием сердечно-сосудистой системы. Исследования, проведённые в Бристольском университете и Королевском университете Белфаста, показали, что мужчины, имеющие три и более оргазмов в неделю, на 50 % реже умирают от коронарной болезни сердца 337.

«Используй или потеряешь» – одна из основных доктрин естественного отбора. Эволюция, с её неустанной экономией, редко даёт организму то, что не будет работать. Если современный уровень производительности спермы и семенной жидкости был типичным и для наших предков, вряд ли наш вид развил бы такие избыточные репродуктивные способности. Современный человек имеет гораздо больший потенциал, чем использует на практике. Но если и впрямь яички современного человека – лишь бледное подобие того, чем они были в прошлом, то что же такое произошло с нашим видом?

Поскольку бесплодные не оставляют потомства, ясно, что бесплодие не может наследоваться. Но низкую плодовитость можно передать потомкам при определённых условиях. Как рассматривалось выше, хромосомы, связанные со спермопроизводящими тканями, у человека, шимпанзе и бонобо очень быстро реагируют на изменение внешних условий. Гораздо быстрее, чем другие части генома у тех же видов, или же соответствующие хромосомы, но, например, у горилл.

Та репродуктивная схема, которую мы себе представляем, характеризовалась частыми сексуальными взаимодействиями, и самки обычно совокуплялись с многочисленными самцами в период овуляции, как сейчас это происходит у шимпанзе и бонобо. Таким образом, мужчина с недостаточной плодовитостью с очень малой вероятностью мог стать отцом, поскольку его сперматозоиды подавлялись сперматозоидами других сексуальных партнёров. Гены, отвечающие за производство сильной и жизнеспособной спермы, побеждали в таких условиях, а мутации, снижающие плодовитость мужчин, отфильтровывались из генофонда. Так сейчас и происходит у шимпанзе и бонобо.

А теперь взгляните на культурные факторы, навязавшие нам сексуальную моногамию, даже если она в большей мере распространялась только на женщин, как это зачастую и было до недавнего времени. В моногамной брачной системе, где женщина имеет секс лишь с одним мужчиной, нет места соперничеству сперматозоидов от разных партнёров. Секс напоминает выборы при диктатуре, где победить может лишь один кандидат, и неважно, сколько бюллетеней будет опущено в урну. Поэтому даже мужчина с нарушениями сперматогенеза в конце концов сумеет зачать сыновей (а может, дочерей) с повышенным потенциалом слабой плодовитости. По такому сценарию гены, ответственные за слабую плодовитость, не будут отсеиваться из генофонда. Они начнут распространяться, и в результате общая мужская плодовитость снизится, а ткань, ответственная за производство спермы, начнёт атрофироваться.

Так же, как изобретение очков привело к выживанию и размножению людей с ограниченными зрительными способностями, которые в древности были бы обречены (вместе с их генами), так и сексуальная моногамия приводит к процветанию мутаций, снижающих плодовитость и уменьшающих размер тестикул. Этого не могло случиться с нашими немоногамными предками. По последним оценкам, дисфункция сперматозоидов наличествует примерно у каждого двадцатого мужчины в мире. Она является самой распространённой причиной сниженной репродуктивной функции пар (определяемой как неспособность зачать после года регулярных попыток). Всё указывает на то, что ситуация постоянно ухудшается 338. Никто особо не присматривает за «запасным холодильничком» в наши дни, и он ломается.

Если наша парадигма о доисторической человеческой сексуальности верна, то в дополнение к загрязнению окружающей среды токсинами и к пищевым добавкам сексуальная моногамия может быть определена как значительный фактор в современном кризисе бесплодия. Распространённой моногамией можно также объяснить и то, почему, несмотря на наш активный промискуитет в прошлом, яички современного Homo sapiens меньше, чем у шимпанзе и бонобо, и, судя по нашей избыточной способности к производству спермы, они меньше, чем у наших предков.

Вполне вероятно, что сексуальная моногамия сама по себе в большой степени лишает нас былых яиц!

Может, пора уже заявить о ничьей между теми, кто доказывает, что некрупные яички у человека «могут поведать о романтической любви и парных связях полов, уходящих в глубокое прошлое, к самым первым людям», и теми, кто считает, что наши тестикулы – чуть-больше-чем-надо-для-моногамии и демонстрируют многие тысячелетия «умеренной полигамии». У людей яички среднего размера по стандартам приматов, с сильными свидетельствами недавнего «усыхания», но пока ещё способные производить сотни миллионов сперматозоидов за одну эякуляцию. Наряду с пенисом, приспособленным для соперничества сперматозоидов, человеческие яички решительно указывают на то, что в древности самки человека имели многочисленных любовников в течение каждого менструального цикла. Сегодня же наши яички напоминают яблоки на голых ветках яблонь в ноябре – съёжившиеся остатки былой роскоши.