Сергей Романюк - Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов

А что же с загадкой дома? Когда же он появился и кому принадлежал? Первая известная дата владения домом — 1716 г. А раньше? Документов нет, или, скорее, они еще не обнаружены. Нашлась только любопытная запись в дневнике исследователя истории Москвы И. М. Снегирева, сделанная 3 декабря 1846 г.: «…от П. Ф. Карабанова (владелец прекрасной коллекции древностей, знаток истории Москвы, живший неподалеку. — Авт. ) слышал, что дом Голубкова у Св. Григория Богослова принадлежал последнему патриарху». Речь идет о патриархе Адриане (1690–1700) — противнике петровских реформ, после смерти которого Петр I уничтожил патриаршество и учредил Синод. Возможно также, что дом выстроил кто-то из семьи Нарышкиных, как предположила автор книги об этом доме Л. Н. Данилова.

Известно, что в этих местах, согласно переписи 1668 г., находился двор «головы стрелецкого» Федора Нарышкина, брата влиятельного при Алексее Михайловиче и Петре I Кирилла Полуэктовича Нарышкина, отца царицы Натальи. От Федора это владение могло перейти к Кириллу, и потом к его сыну Льву Кирилловичу, и в свою очередь от него — к дочери Анне Львовне, в 1731 г. получившей двор с обширными каменными палатами в приданое при выходе замуж за князя Андрея Юрьевича Трубецкого.

С этим домом, так причудливо и таинственно соединившим черты нарышкинского барокко и зрелого классицизма, соседствует детище другого времени, близкого нам. Отличительные признаки нового стиля — мягкие, изогнутые очертания оконных проемов, орнамент из текучих линий, женские головки с распущенными волосами — характеризуют декор эпохи модерна конца XIX — начала XX в. Первоначально этот дом (№ 8) был построен супругами Бове для себя, но уже в нашем столетии небольшой ампирный дом был совершенно неузнаваемо перестроен — он стал не отличим от многих особняков, выстроенных тогда в новомодном стиле модерн. Дом был построен для богатого бакинского купца, одного из нуворишей капиталистической Москвы Н. А. Терентьева с необыкновенной роскошью — в газетах писали об обстановке, заказанной в Париже и стоившей сотни тысяч франков. Интересно отметить, что проект этого особняка, построенного в 1902 г., принадлежит архитектору И. А. Иванову-Шицу, автору зданий Купеческого клуба (ныне театр Ленком) и университета Шанявского (ныне здание Академии общественных наук), отмеченных печатью сухости, рационалистичности, свойственной одному из направлений этого стиля. В советское время дом был совершенно беспардонно нахлобучен двумя этажами, никак не гармонирующими с его отделкой. В середине 1920-х гг. в здании находилось посольство Мексики, а совсем недавно — редакция глянцевого пропагандистского журнала «Советский Союз».

Переулок кончается хозяйственными строениями бывшей усадьбы богатого купца Г. А. Кирьякова (№ 10/23), главный дом которой сохранился — он был построен в конце XVIII в. с участием М. Ф. Казакова. Кирьяковы — одни из тех немногих купцов, которым по грамоте городам 1785 г. было присвоено звание именитых граждан, получивших значительные привилегии, вплоть до жалования дворянства. Он, как и его родственник (они были женаты на родных сестрах) и сосед, живший по другую сторону Петровского переулка, купец Михаил Губин, имели значительную торговлю, и в том числе с заграницей, оба они завели прибыльные текстильные фабрики. В 1840–1850-х гг. усадьбой владел известный в Москве коллекционер П. Ф. Карабанов. Его посещали здесь историки И. М. Снегирев, А. А. Мартынов и М. П. Погодин, оставивший описание коллекций. «Кто бы мог поверить, — восклицал он, — что в Москве, где столько любителей и знатоков, есть еще огромные собрания, не описанные и почти неизвестные… Глазам своим не верил я, видя пред собою многочисленные сокровища, собранные с таким знанием дела и в такой полноте, сохраняемые в таком порядке: сосуды, чаши, братины, чарки, ложки, образа, кресты, серьги, перстни, медали, монеты, рукописи, столбцы, рисунки, книги, автографы, портреты. Взоры мои перебегали от одних предметов к другим, и я не знал, на чем остановиться, так все любопытно, важно, ново». Сам хозяин дома не был чужд истории Москвы — он опубликовал список градоначальников Москвы, а также несколько других справочных работ. В середине XIX в. здесь жил князь М. А. Оболенский, археограф, руководитель Московского архива Министерства иностранных дел. В конце 1880-х гг. тут помещалось Мариинское училище, а в начале XX в. — зубоврачебная школа и лечебница, где применялся механотерапевтический массаж, а в советское время — физиотерапевтическая поликлиника.

Сейчас Охотный Ряд — это короткая и широкая улица, соединяющая Театральную и Манежную площади, на которой всего четыре здания. Три из них стоят на северной стороне — здание Государственной думы, Дом Союзов и дом на углу Большой Дмитровки и Театральной площади, в котором помещается вестибюль двух станций метро — «Охотный Ряд» и «Театральная», а на южной стороне всего одно здание — гостиница «Москва».

На ее месте и находился сам торговый Охотный ряд, название которого было хорошо известно в старой Москве — оно служило синонимом вкусной и разнообразной пищи. Охотный ряд был аналогом знаменитого «чрева Парижа». Как писали в середине XIX в., площадь Охотного ряда «есть первая в своем роде, во всей Москве по многочислию и разнообразию предметов, до кухни относящихся».

До нас дошли самые разнообразные отклики об этом колоритном месте — одни хвалили качество и разнообразие здешних товаров, а другие ругали грязь и нравы торговцев…

Путеводитель 1827 г. так писал о главном московском рынке: «Все, что только может льстить вкусу и удовлетворить самых отличнейших лакомок, находится здесь в изобилии, и все самое лучшее, что только можно назвать редкостью, например, свежие огурцы в Феврале месяце, разные фрукты гораздо прежде должнаго времени произращенные, лучшие припасы для стола, всякаго рода живность и свежая зелень, столь хорошо соблюденная, что и летом не может быть свежее — все сие можете вы найти здесь; охотник до хорошаго стола и даже прихотник, наверно, может здесь удовлетворить вполне своим желаниям… Стечение народа, особенно пред праздниками, бывает великое. В торговые дни, особенно в Воскресенья, вся площадь пред сим рядом бывает уставлена привозными из деревень съестными продуктами».

Московский бытописатель начала XX в. П. И. Богатырев писал, что Охотный ряд — «…это какое-то „государство в государстве“: здесь свои нравы, свои обычаи, здесь ядро московского старого духа. В Охотном ряду всегда можно найти такие гастрономические редкости, которые по карману только очень богатым людям. Тут можно найти зимой клубнику и свежую зелень. Все лучшие московские трактиры, где вас удивляют осетриной, телятиной и ветчиной, снабжаются Охотным рядом. Здесь же можно нарваться и на недоброкачественную провизию, на этот счет тут охулки на руку не положат».