Иероним Уборевич - КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.

Когда Иероним жил в Советском Союзе и занимал там в армии какой-то высокий пост, мы получали от него письма. Присылал иногда и фотографии, на одной из них была надпись: «Дорогой маме от сына». Брату Балису прислал из Советского Союза и деньги.

В 1935 году Балис ездил в Минск к Иерониму и там пробыл около полугода. В том же году, когда тяжело заболела мать, в деревню Антандрию приезжала жена Иеронима, так как сам он не мог приехать.

Кажется, в 1936 году Иероним Уборевич вместе с другими советскими генералами проезжал через Каунас. Он хотел встретиться с братом и другими родственниками, но буржуазные власти не разрешили.

Когда в 1937 году к нам пришли вести о том, что Иероним Уборевич в Советском Союзе расстрелян; на его родину, в деревню Антандрию, приезжали журналисты, один, помню, приезжал из Италии, расспрашивал о его происхождении.

Наши родители давно уже умерли. Отец, Пятрас Уборявичюс, умер в 1928 году, а мать, Каролина Навадничайте- Уборявичене, умерла в 1935 году. Умерли и наши братья. Брат Юозас, окончивший фельдшерскую школу, проживал в Литве и работал в местечке Ужпаляй, Утянского уезда, а также в местечке Анталепте. Он умер в 1938 году.

В июне 1941 года Балис Уборявичюс и члены его семьи, как близкие родственники генерала Уборевича, были репрессированы и сосланы. Балис Уборявичюс, как и главы других сосланных семей, на станции Науйон-Вильня был отделен от своей семьи, и с того времени родные его больше не видели. Позже через других узнали, что он умер около 1942 года где-то в лагере.

Другие члены семьи Балиса Уборявичюса: сын Ионас и четыре дочери - Алдона, Эугения, Ангеле и Ванда - почти весь срок ссылки отбыли в Якутской АССР. Ионас Уборявичюс за добросовестную работу на месте поселения был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В Литву он вернулся в 1959 году. Сейчас работает шофером утянской районной больницы, живет в городе Утяна. В Литву недавно вернулась и сестра Ионаса Алдона. Другие сестры Эугения, Ангеле и Ванда - живут в Якутске, все замужем. Сестра Иеронима, Ангеле Уборявичюте-Букяльскене, умерла в 1959 году.

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ АВИАЦИИ П.С. ШЕЛУХИН.

Февральская революция застала меня на Румынском фронте.

Служил я тогда авиатехником в 36-м корпусном авиаотряде, который стоял в Галаце. Как только пришла весть о свержении царя, пошли митинги, собрания. Кадеты, эсеры, меньшевики яро выступали против большевиков, призывавших кончать войну, брать в свои руки землю и фабрики.

Наша большевистская организация находилась в подполье. Осенью меня арестовали за большевистскую агитацию. Но грянул Октябрь, солдаты меня освободили и избрали председателем солдатского комитета авиаотряда.

Все наши офицеры примкнули к генералу Щербачеву, выступившему против Советской власти, и ушли из отряда. А рядовые солдаты и авиаспециалисты пошли за своим комитетом. Все авиационное имущество осталось в наших руках, но мы не знали, что делать дальше. Связались с другими частями, стоявшими в городе. Всюду оказалась такая же картина: солдаты за Советы, офицеры - против.

Стало известно, что командующий фронтом начал формировать из офицеров белогвардейские отряды, в которые вступали кулацкие элементы из солдат, кубанских и донских казаков.

Щербачев сговорился также с румынскими королевскими войсками, которые не прочь были воспользоваться случаем отхватить жирный кусок советской земли.

Только небольшая часть офицеров не пошла за Щеpбaчевым и встала на сторону Советской власти. Эту часть офицеров возглавил подпоручик Иероним Уборевич, о котором было известно, что он еще в марте вступил в партию большевиков. Ему-то и поручила большевистская организация фронта приступить в Бессарабии к формированию революционных отрядов из солдат и отрядов Красной гвардии.

Последняя весть нас очень обрадовала. Нами пока никто не руководил, отряд оставался как бы беспризорным. И вот теперь мы решили перегнать самолеты в Бессарабию к Уборевичу, весь личный состав отправить туда же походным порядком. Помню, на рассвете мы направились к своему аэродрому. Подошли и ахнули: его уже захватили офицеры-белогвардейцы и румынские войска. Завязался бой, но силы оказались слишком неравными, и нам пришлось отступать в Бессарабию.

Мы захватили транспортные средства и все ценное авиатехническое имущество, но возникло опасение, сумеем ли уберечь все это от преследовавших нас белых. Подошли к реке Прут. Мосты взорваны, никаких переправочных средств нет, а белогвардейцы все больше наседают, прижимают нас к реке, чтобы окружить и уничтожить. Стали мы совещаться: что делать? И решили организовать оборону, биться до последней возможности, используя все, чем располагали, вплоть до авиационных бомб, а тем временем из ящиков и пустых бочек сколотить два плота, посадить на них двух мотоциклистов, наказав им разыскать Уборевича и просить его помощи.

В сумерки мотоциклисты отчалили, а мы до утра кое как отбивались от врага. Но вот подходят к концу патроны, падают один за другим красные бойцы, отряд тает. Ясно стало, что к концу дня от него ничего не останется.

И вдруг в центре расположения врага, в его тылу, загремели разрывы снарядов. Мы поняли, что это помощь от Уборевича. Радость была неописуемая.

А потом к левому берегу Прута подошел посланный Уборевичем небольшой красногвардейский отряд с двумя полевыми орудиями и переправочными средствами. Красногвардейцы быстро навели переправу, помогли нам отбиться от противника и уйти в Бессарабию.

Доставленное нами авиационное имущество очень пригодилось. Оно пошло на вооружение первого на юге красного авиационного отряда. Нас направили в Одессу. Там красногвардейцы-железнодорожники дали нам хорошие по тому времени самолеты «Сопвич», отбитые у белогвардейцев. И наш 1-й Красногвардейский железнодорожный авиаотряд в составе Одесского гарнизона вступил в борьбу с белогвардейцами генерала Щербачева, которые при поддержке боярской Румынии рвались к Одессе. Но прорваться к Одессе им так и не удалось, только отдельные контрреволюционные отряды в обход Одессы прошли на Дон. Одесский гарнизон, может быть, и не устоял бы перед этим натиском, если бы ему не помогли отряды Уборевича, состоявшие в основном из революционных солдат Румынского фронта.

Но вот в феврале 1918 года на советский юг хлынули полчища австро-германских оккупантов. Они вклинились в стык между красными бессарабскими и одесскими войсками, ударили в тыл отрядам Уборевича. Мы потеряли с ними связь. Интервенты подошли к Одессе и завязали бои на окраинах города. Нашему отряду было приказано эвакуироваться. Летный эшелон отправился в Харьков, а наземный стал отходить на Николаев, Херсон и Александровск. Мы подходили к Александровску, а его уже захватили немцы, они завладели и всеми переправами через Днепр. Мы оказались в окружении и вынуждены были разбиться на мелкие группы и перейти на положение партизан.