Иероним Уборевич - КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.

- Прокурор подождет. Отдать под суд легче всего...

В приемной командующего товарищи говорили:

- Ты-то зачем пришел, чудак? Твои дела тут закончились.

Терский приободрил:

- Я упросил Уборевича принять меня и доложил о наших делах более обстоятельно. Он выслушал, вызвал из Москвы консультантов и даже забеспокоился, не обидел ли тебя зря. Я уже говорил с Сошиным - он склоняется на нашу сторону. Держись, Трофимыч!

Снова началось совещание. К удивлению всех, Иероним Петрович произнес:

- Слово предоставляется товарищу Горбачеву. Послушаем его доклад: как и почему он нарушил проект.

Я внутренне собрался, вышел на трибуну и доложил о существе дела.

- Рифление специальным валиком я распорядился заменить затиркой вручную. Расчеты показали, что затирка обеспечивает не меньший, а, наоборот, больший коэффициент трения, и самолеты с еще большей безопасностью могут садиться на полосу. Заливка бетона в ячейку, превышающую проектный размер вчетверо, да к тому же измененную нами на шестиугольник вместо квадрата по проекту, дает большие выгоды. При квадратной форме ячейки мы трамбовали бетон плоскостными вибраторами, которые прямой угол не захватывали, и приходилось переходить на мелкую металлическую трамбовку. При шестиугольнике все углы тупые - по сто двадцать градусов, поэтому вибратор проникает всюду и дополнительная трамбовка по углам отпадает, а качество стыков улучшается. Кроме того, вместо шестнадцати углов при проектной фигуре ячейки мы теперь трамбуем всего шесть углов. Опять же, экономия опалубки, дефицитной и крайне трудоемкой в изготовлении. Толщина ее измеряется миллиметрами, и сломать ее можно прикосновением пальца. А при шестигранной форме плиты она экономится на две трети против проекта. Отсюда рост производительности труда, более чем вдвое экономия лесоматериалов. Только так и можно давать тысячу квадратных метров в сутки без снижения качества...

Говорил я и о других деталях. Всматриваясь в лица Уборевича, Сошина и Овруческого, заметил, что консультанты московские благосклонно кивают головами, наконец исчезло напряжение и с лица Иеронима Петровича.

Когда же Сошин и Овруческий дали заключение, что проект изменен удачно, командующий совсем повеселел:

- Выходит, товарищ Сошин, что вы наши «ошибки» будете популяризировать и менять проекты остальных аэродромов?

- Да, - ответил Сошин, - полагаю, что наше руководство так и сделает.

- Тогда я должен извиниться перед товарищем Горбачевым, - улыбнулся Иероним Петрович. - Его ждет не скамья подсудимых, а, может быть, даже награда...

После совещания Терский стал свидетелем сцены, когда Иероним Петрович «Шерстил» своего помощника К. И. Жильцова и начальника строительного отдела И. В. Козловского за то, что они не вникли в рационализацию, применённую молодым инженером, и не помогли своевременно в оформлении ее надлежащим порядком.

Трудно было войти в доверие к Иерониму Петровичу, но если он изучил человека и убедился в его добросовестности, то поколебать его доверие было еще труднее. Он часто стал привлекать меня к работам, не входившим в круг моих обязанностей по должности.

Поехал он под Полоцк, где шли инженерные работы по укреплению района. Взял и меня с собой.

Перед нашим приездом геодезисты закончили разбивку местности и определили, как следует располагать огневые точки. Везде были расставлены вехи.

Уборевич прошел несколько километров, по-хозяйски придирчиво осматривая работу геодезистов.

Вдруг остановился.

- Как вы думаете, Георгий Трофимович, - обратился он ко мне, - будет обстреливаться этот овраг? Строя здесь амбразуру, мы углубимся на полтора метра, значит, образуется пространство. Будет оно простреливаться или окажется мертвым?

- Надо бы проверить... - неопределенно ответил я.

- Вот и давайте проверим!

Он лег на землю и пополз к контрольному колышку. Убедившись в правильности разбивки, облегченно вздохнул:

- Кажется, не ошиблись...

В 1934 году на строительстве ржевекого аэродрома в годовой программе работ были пропущены такие объекты, как сброс северной дренажной системы аэродрома, оголовок этой системы и рулежные дорожки к ангарам. Не было и рабочих чертежей на эти объекты, хотя в генеральном проекте они значились. Я задумался: «Если не построить сброс дренажной системы, то все выполненные под покровом аэродрома дренажные каналы длиной 20 километров заилятся и очищение их потом потребует больших усилий и непроизводительных затрат. Если не построить подъездных дорожек к ангарам, то сами ангары нельзя будет эксплуатировать. Значит, средства будут затрачены на них впустую. Разве это дело?»

Я решил строить эти объекты, хотя финансирование их на этот год не было разрешено. Чертежи приказал изготовить проектному бюро подчиненного мне батальона, и работы на «нетитульных» объектах начались. Приезжавшие на стройку начальник квартирно-эксплуатационного отдела округа Шмурицкий и начальник сектора КЭО Калинин предупреждали меня:

- Кто позволил вам тратить материалы и рабочую силу на неразрешенные объекты? Сами будете расплачиваться потом.

- Да ведь это нужное дело, товарищи, - убеждал я их, - измените титульный список - и эти объекты станут законными.

- Едва ли в вашу обязанность входит, - кипятились мои оппоненты, - поучать, какие объекты включать и какие не включать в титульный список!

Я был убежден в своей правоте и продолжал строить «нетитульные» объекты. А тут как раз был издан закон о привлечении к строгой ответственности лиц, нарушающих финансовую дисциплину на стройках. Калинин и Шмурицкий составили акт, в котором зафиксировали, что мною произведены «незаконные» работы на сумму до двух миллионов рублей.

Я ахнул. Ведь за это мне полагалось не менее восьми лет тюремного заключения. Что делать? Акт уже передан прокурору, меня вот-вот должны снять с работы н отдать под суд.

В отчаянии написал письмо начальнику финансового управления РККА А. В. Хрулеву с подробным объяснением и поставил об этом в известность заместителя командующего округом А. И. Жильцова, отдыхавшего в то время в Сочи.

Медленно шли дни, настроение было отвратительное. Дело тянулось до тех лор, пока А. В. Хрулев не прислал своего представители товарища Школьникова. Он внимательно осмотрел «незаконные» объекты, изучил состояние сметного дела на стройке, заглянул в баланс и убедился, что стройка идет с прибылью, а организация производства безупречна. Мы встретились с ним.

- Если говорить о технически грамотной эксплуатации аэродрома, - сказал Школьников, - вы совершенно правы, строя эти «Незаконные» объекты. Но ведь закон есть закон, и вы обязаны были все это своевременно оформить! Как те вы так оплошали?