Андрей Марчуков - Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

И все же, несмотря на неудачу, эти условия существенно отличались от дореволюционных: «Украина» завоевала право на существование. Несмотря на сложные перипетии войны, в виде Украинской Советской Социалистической Республики сохранилась и украинская государственность. Она была создана советской властью и партийным руководством Российской коммунистической партии (большевиков) (РКП(б). Но объективно украинская советская государственность (а вместе с ней и украинская советская школа) своим существованием была обязана деятельности национального движения, в борьбе с которым и для борьбы с которым УССР была создана и продолжала сохраняться после окончания Гражданской войны. Вот это и стало главным результатом деятельности украинского национального движения в 1917–1920-х гг., результатом как его прямого, так и косвенного воздействия. Но пожалуй, все же большее значение для утверждения «Украины» имело стечение случайных обстоятельств, вызванных Первой мировой войной, крушением Российской империи и Гражданской войной.

Поражение не было провалом украинского национального проекта и не означало, что строительство украинской нации закончилось неудачей. Украинская идентичность вытесняла малорусскую. Получили путевку в жизнь и понятия «украинцы», «украинский народ» как для обозначения этнической и национально-политической принадлежности населения республики, так и отчасти на уровне самосознания этого населения. Результат был во многом предопределен, но не определен. Это было именно незавершенностью, недоведенностью процесса. Но именно это сохраняло его вариативность. Вопрос состоял даже не столько в том, «быть или не быть “Украине” и украинской нации», сколько в том, «какой быть этой нации»? Что это будет за общность? В какой степени она будет соответствовать тому идеальному образу, к воплощению которого стремились украинские националисты? Насколько полно и широко она будет охватывать малорусский этнический массив? Насколько глубоко сохранится или, наоборот, будет изжито сознание единства и чувство общности между носителями новой идентичности – украинцами и остальной частью Русского мира? Как и в какой степени новая коммунистическая реальность повлияет на украинское нациостроительство: будет ли она ему способствовать или сведет на нет?

Неудача попытки украинского движения политически самоопределиться поставила его в непростое положение. Теперь действовать ему пришлось в совершенно новых условиях. О его целях, тактике, силе, социальной базе и судьбе и пойдет далее речь.

Как уже говорилось, провести четкую грань, отделяющую Гражданскую войну от начала мирного периода, на Украине весьма затруднительно. Многие процессы, начало которым было положено в 1917–1920 гг., по инерции продолжались и после окончательного закрепления советской власти. В первую очередь это относится к деятельности политического крыла украинского движения, не смирившегося с поражением и продолжавшего рассчитывать на силовой вариант прихода к власти. Подпольная работа и бандитизм стали основными формами его деятельности в начале 1920-х гг. Поскольку вооруженное противостояние большевикам являлось пусть и чрезвычайно важной, но далеко не единственной стороной деятельности украинского движения и к тому же как бы переходной формой от времен Гражданской войны к мирным условиям, логичнее это направление изложить перед освещением остальных, как бы плавно завершая рассмотренный выше «смутный период».

Положение, в котором оказалось национальное движение после окончания Гражданской войны, трудно назвать благоприятным. УНР оказалась не в состоянии удержаться без посторонней помощи даже на части официально провозглашаемой территории и нескольких месяцев. Националистам не удалось увлечь своими лозунгами сколько-нибудь широкие народные массы. Множество его адептов очутилось за границей и было вынуждено довольствоваться незавидной ролью политэмигрантов, которых в Европе было предостаточно и без них. Среди тех участников движения, что остались на территории УССР, царили развал и разложение. Государственное политическое управление УССР уведомляло, что украинские партии «потерпели идейный и организационный крах» и «почти перестали существовать» [201]. Место и будущее Украины как национального и политического организма еще не было окончательно определено. Украинские националисты опасались, что УССР будет низведена до уровня провинции РСФСР. Эти опасения, а также их неостывшая ненависть к большевикам, которых они считали российскими оккупантами, приводила к тому, что деятели украинского движения (или, пользуясь советской терминологией, украинской шовинистической контрреволюции) не смирились со своим поражением и всеми силами готовились «освободить» Украину и заменить УССР на УНР. Весьма точно отношение этих кругов к советской власти выразил уже упоминавшийся Ю. Тютюнник. Ему «казалось, что за ширмою советской власти прячется старое, циничное лицо черносотенной России, с неограниченной ненавистью ко всему Украинскому» [202]. А раз так, то и борьба за «освобождение» Украины должна была быть продолжена.

«Петлюровцы» (а тогда с именем главы Директории, головного атамана С. В. Петлюры стало ассоциироваться политическое крыло украинского движения), как те, что оказались в эмиграции, так и оставшиеся на Советской Украине, решающую роль в деле осуществления своих планов отводили крестьянству. Уже к осени 1920 г. у националистов вновь пробудились надежды на скорое свержение советской власти. Настроения крестьянства резко изменились: недовольство не отмененной после ликвидации врангелевского и польского фронтов продразверсткой и реквизициями привело к очередному всплеску вооруженного сопротивления [203]. Новая эскалация напряженности дала основание В. И. Ленину утверждать, что Украина «кишит бандами», и сравнить сложившуюся ситуацию с войной [204]. В постановлении Совета народных комиссаров УССР о борьбе с крестьянскими восстаниями от 29 января 1921 г. фронт борьбы с бандитизмом объявлялся фронтом «такой же государственной важности, каким был фронт по борьбе с белогвардейскими генералами и каким является фронт по борьбе с хозяйственной разрухой» [205]. Выступления достигли большого масштаба, и в ряде районов Правобережья советская власть держалась только в городах и вдоль железных дорог. Село оказалось полностью во власти «батек».

Крестьянское повстанчество и бандитизм начала 1920-х гг. поставили советскую власть в крайне тяжелое положение. Под угрозой оказались смычка между рабочим классом и крестьянством, экономические связи между городом и деревней, разрыв которых был чреват гибелью экономики и государственности и окончательно погрузил бы страну в хаос. Особую опасность бандитизму придавало то обстоятельство, что он становился полем взаимодействия между крестьянским и украинским национальным движениями. Чтобы понять суть такого явления, как послевоенный бандитизм, надо разобраться в причинах, его породивших. Для того чтобы это сделать, придется вернуться немного назад и сказать о влиянии революции и Гражданской войны на сознание крестьянства и его политическую ориентацию, а также выяснить, почему совмещение украинского и крестьянского движений несло в себе угрозу советской власти.