Елена Пономарёва - Теневая история Евросоюза. Планы, механизмы, результаты

Несмотря на крайне негативные последствия миграционной политики в странах Запада, их правящие круги никогда не пойдут на какое-либо серьёзное изменение ситуации. Они будут делать красивые и смелые заявления (о «провале политики мультикультурализма»), совершать показательные антииммигрантские акции (изгнание цыган из Франции), вводить определённые ограничения на миграцию, обусловливая легализацию изучением местного языка и культуры, и т.д., но ключевое направление будет сохранено, так как ставка на мигрантов — это стратегическая линия транснационального класса, отвечающая его коренным интересам.В связи с этим можно выделить следующие «выгоды» этого явления.

1. Социально-экономическая. Всеобщая либерализация, распространяемая на сферу производства, торговли и финансов, привела в крайне подвижное состояние и мировой рынок дешёвой рабочей силы. Общеизвестно, что современную эпоху, начиная с последней четверти XX в., называют «эрой миграции». Кардинальные изменения в масштабах и структуре мировых миграционных потоков вследствие глобализации и крайнего обострения неравенства экономических возможностей привели к формированию принципиально новой миграционной ситуации, при которой можно говорить уже о своеобразной «нации мигрантов» или «новых кочевниках».Характерными чертами этого процесса стали усиление роли диаспор в развитии и отправляющих, и принимающих стран, формирование «миграционных сетей», определяющее значение экономической миграции, внутри которой неуклонно растёт нелегальная, вынужденная миграция, увеличение значимости миграции в демографическом развитии и, наконец, двойственный характер миграционной политики на всех уровнях. В результате мигранты начинают занимать целые экономические ниши и отрасли национальной экономики принимающих стран.

Вместе с тем всё большую роль играет внутренний рынок труда транснациональных компаний, который характеризуется частым перемещением работников между странами. Так, менеджмент компаний превратился уже в чисто транснациональный класс. Таким образом, по всему миру рабочая сила движется к местам её наиболее выгодного использования, а капитал — к районам сосредоточения дешёвого труда. В итоге миграция в реальности превращается в орудие построения «цивилизации кочевников».

По данным Международной организации труда, из 175 млн. мигрантов мира 56 млн. живут в Европе, из них 27,5 млн. осуществляют здесь экономическую деятельность. В некоторых странах Европы, например в Люксембурге и Швейцарии, доля иностранцев в общем количестве рабочей силы достигает 25% [146] Косенко О.И. Иностранцы на рынке труда // Стратегия России. М., № 10, ноябрь 2010 г. http:// sr.fondedin.ru/new/fullnews_arch_to.php?subaction=showfull&id=T290498889&archive=1290499075&sta rt_from=&ucat= 14& . В основном они занимают рабочие места, не пользующиеся спросом местных работников. Это грязная, тяжёлая работа, не требующая квалификации (во Франции 25% их заняты в строительстве, 1/3 — в автомобилестроении на конвейерной сборке, в Бельгии 50% работают в угольных шахтах), работа низкой и средней квалификации в сфере услуг, работа по уходу и обслуживанию в частной сфере, наконец, сезонные работы в хозяйстве и сфере туризма. При этом они явно дискриминированы по сравнению с местными рабочими (низкая зарплата, более продолжительная рабочая неделя). И хотя в последние годы во многих странах уже появляется слой достаточно состоятельных образованных мусульман, который называют средним классом, для большинства условия социального развития остаются крайне трудными, что выражается в первую очередь в высоком уровне безработицы и неполной занятости (особенно среди молодёжи), в отсутствии социальной инфраструктуры и т.д. Естественно, общественное положение определяет и политический выбор, и социальную позицию, поэтому так популярны среди молодежи фундаменталистские течения, придающие проблеме бедности не столько социальный, сколько религиозный характер.

Многочисленный и практически неконтролируемый сегмент мирового рынка труда образуют нелегальные мигранты, которые, по данным Международной организации труда, составляют около 1 /3 всех международных мигрантов. Они заняты преимущественно в мелком или в теневом секторе экономики, масштаб которого растёт во всех странах. Так, в настоящее время, по оценкам Еврокомиссии, он достигает в отдельных странах от 8 до 30% ВВП, а в целом по Европе — 20%. Если не учитывать Восточную Европу, то к странам с наибольшим теневым сектором относятся Греция (30-35%), Италия (27,8%), Испания (23,4%) и Бельгия (23,4%). Среднее положение занимают Ирландия, Канада, Франция и Германия (от 14,9 до 16,3%) [147] Теневая экономика и экономическая преступность, http://polbu.ru/shadow_economy/ch02_all.html . Особенно быстро теневой сектор стал расти после кризиса 2008 г.

Наиболее значимый сегмент этой нелегальной экономики Европы представляет наркоторговля, главной перевалочной базой которой является «независимое» Косово, где правят марионетки албанской мафии. Уже в начале 1990-х гг. албанские преступные структуры, действовавшие под покровительством немецких и американских спецслужб, контролировали около 70% рынка героина в Германии и Швейцарии [148] Сенченко Н.И. Албанская и афганская наркоторговля при участии спецслужб США // Русский мир. 20.01.2011. .

Сегодня их позиции крепки как никогда. Наркотики идут из Юго-Восточной Азии (Афганистана и Пакистана), перерабатываются в Турции, а затем через так называемый Балканский маршрут (бывшая Югославия, Косово) и Чехию направляются в другие страны Европы. Через порты канала Ла-Манш, контролируемые албанцами, наркотики поступают в Великобританию. Таким образом, наркоторговля охватывает крайне разветвлённую сеть, в которую вовлечены косовские албанцы, болгарская и турецкая мафии, чешские курьеры, английские дилеры и мафия Италии, включая Cosa Nostra [149] Овчинский В. Война миров. «Независимость» Косово в зеркале теневой политики. http://www . contrtv.ru/common/2651 / . Но все они являются лишь низшим звеном наркомафии, представляющей собой влиятельную общеевропейскую межгосударственную структуру, имеющую крепкую опору в спецслужбах и выполняющую роль «невидимого менеджера» в правительствах европейских стран, активно воздействующего на их геополитику. И нелегальная миграция представляет в этом отношении для неё незаменимый ресурс, из которой в теневую армию перевозчиков рекрутируются всё новые члены, поставленные фактически в безвыходное положение.

2. Цивилизационная «выгода». Дело в том, что хотя ислам и представляют как религию, глубоко противоположную современным западным ценностям, в своих ключевых установках он хорошо согласуется с нормами общества потребления, что делает его удобным союзником транснациональных элит в их борьбе против христианства. По сравнению с последним ислам имеет низкий порог того, что считается грехом, и в нём отсутствует дисциплина покаяния. Это «религия комфорта», которая позволяет, с одной стороны, жить по своим похотям, а с другой — оставаться в мире с Богом. Поэтому, когда мусульманин оказывается в западном мире, в котором потребительские ценности доминируют над всем остальным, он приспосабливается к этой реальности без особых психологических травм. Начиная с конца 1990-х гг. подспудно среди широких кругов европеизированных мусульман вырабатываются новые компромиссы с западными моделями. Происходит активное обуржуазивание исламизации, в результате которой складывается новая религиозная конфигурация, названная французским исследователем П. Хэнни «рыночным исламом» [150] Haenni Р. L’islam de marché. L’autre revolution conservatrice. P., Editions du Seuil, 2005, p. 8-9. . Наиболее яркими проявлениями его стали следующие.