Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

В апреле 1902 года Гершуни подготовил убийство министра внутренних дел Д. Сипягина‚ которого считали главным виновником карательных мер того времени. Киевский студент дворянин Степан Балмашев переоделся в военную форму‚ отрекомендовался «адъютантом великого князя Сергея»‚ вручил министру пакет с приговором Боевой организации и дважды выстрелил в него из револьвера. Балмашева повесили по приговору военного суда‚ это была первая казнь по политическому делу в царствование Николая II. Убийство Сипягина произвело огромное впечатление‚ и с этого момента Боевая организация стала проводить непрерывные террористические акты против высших сановников страны.

«Террор доказан‚ – говорил Гершуни. – Он начат. Все споры излишни. Пусть выступает молодежь. Время не ждет». В департаменте полиции называли Гершуни «художником в деле террора»‚ потому что он постоянно импровизировал и действовал «по вдохновению»‚ без разработанного плана. Гершуни планировал убийство обер-прокурора Синода К. Победоносцева и нового министра внутренних дел В. Плеве‚ а Николай II обещал «озолотить» того‚ кто его арестует. Приметы Гершуни разослали по всем губерниям; его фотография стояла в кабинете Плеве на письменном столе‚ как постоянное напоминание об этом человеке; его искали по всей России‚ но Гершуни был неуловим.

В июле 1902 года Гершуни подготовил покушение на харьковского губернатора князя И. Оболенского – за подавление крестьянских волнений. Рабочий Фома Качура ранил Оболенского из револьвера‚ на котором были надписи «За пролитую крестьянскую кровь» и «Смерть царскому палачу». Затем Гершуни подготовил убийство уфимского губернатора Н. Богдановича: по его приказу солдаты стреляли по толпе рабочих-стачечников в Златоусте‚ среди убитых были женщины и дети. В мае 1903 года к Богдановичу подошел в городском парке местный рабочий Егор Дулебов‚ вручил приговор Боевой организации и застрелил на месте.

Через неделю после этого Гершуни был арестован. Его приговорили к смертной казни‚ заменили ее пожизненным заключением‚ но он сумел убежать из сибирской каторжной тюрьмы самого строгого режима; его вывезли оттуда в бочке из-под квашеной капусты, переправили в Японию, а оттуда Гершуни уехал в Америку.

Устав Боевой организации эсеров провозглашал «борьбу с существующим строем посредством устранения тех представителей его, которые будут признаны наиболее преступными и опасными врагами свободы». Боевая организация была малочисленной, за всё время существования в нее входило не более 80 человек. Это были представители разных слоев русского общества – рабочий‚ студент‚ крестьянин‚ офицер флота‚ дочь вице-губернатора‚ сын священника‚ выходцы из старинных дворянских родов; участвовали в Боевой организации и евреи‚ примерно 15 человек. Среди прочих были казнены за террористическую деятельность Н. Гершкович, А. Шпайзман, С. Рысс, Ф. Фрумкина; Э. Забельшанский погиб при взрыве бомбы на даче П. Столыпина; Д. Бриллиант (участница покушений на великого князя Сергея Александровича и В. Плеве) сошла с ума в Петропавловской крепости; М. Швейцер погиб при изготовлении бомбы.

Гершуни назначил своим преемником человека‚ который прославился затем на весь мир; это был Азеф‚ руководитель Боевой организации партии эсеров‚ член ее Центрального комитета и одновременно – в течение пятнадцати лет – платный агент русской тайной полиции. Инженер-электрик Евгений Филиппович (Евно Фишелевич) Азеф родился в семье бедного портного, учился в Германии и в студенческие годы предложил полиции свои услуги. В 1893 году он послал первое письмо в жандармское управление, сообщил о кружке революционеров, завершив послание таким образом: «Если мои сведения окажутся Вам необходимыми в дальнейшем, то я не откажусь их сообщать. Готовый к услугам покорный слуга…»

Петербургская полиция навела о нем справки, и ей сообщили с места прежнего его жительства: «Евно Азеф – человек неглупый, весьма пронырливый и имеющий обширные связи между проживающей за границей еврейской молодежью…» Так он стал полицейским осведомителем, и в 1893 году получил первое жалование – 50 рублей. У Азефа были многие полицейские клички – «Раскин»‚ «Филипповский»‚ «Валентин»‚ «Николай Иванович»‚ «Толстый»‚ «Виноградов»; на вершине своей карьеры он получал огромный оклад – 1000 рублей ежемесячно.

Азеф переправлял в Россию динамит‚ добывал поддельные паспорта‚ разрабатывал планы операций и посылал «боевиков» на террористические акты. Он подготовил более тридцати покушений‚ среди них самые знаменитые – убийство министра внутренних дел В. Плеве и московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Азеф пользовался огромным авторитетом у эсеров‚ его называли «выдающимся членом партии»; в полиции «провокатора-виртуоза» ценили как блистательного агента‚ выдавшего десятки террористов‚ которых казнили или отправляли на каторгу.

«Всё мне в нем не нравилось, – вспоминал очевидец после мимолетного знакомства с Азефом. – Его толстая, вульгарная фигура, его грубое лицо и, в особенности, его глаза: в них ничего нельзя было прочесть, а это был плохой признак». Разговоры о двойной роли Азефа начались с 1902 года‚ но эсеры все слухи называли «легкомысленной обывательской болтовней»; казалось невероятным обвинять в предательстве талантливого руководителя самых блистательных террористических актов того времени.

К концу 1908 года Азефа разоблачили окончательно‚ и эсеры приговорила его к смерти. Азефа искали по всей Европе‚ чтобы привести приговор в исполнение; в газетах появлялись сообщения о его убийстве «террористами в косоворотках»‚ но он ускользнул от всех и умер в Берлине в 1918 году. Об этом человеке писали пьесы и романы, воспоминания и научные исследования; его называют «самым загадочным персонажем в истории русского революционного движения», спорят о том‚ что двигало этим человеком: месть‚ ненасытная жадность‚ ущемленное самолюбие или страсть игрока к опасной игре.

Ссыльный Михаил Гоц – сын московского купца-миллионера и внук торговца чаем К. Высоцкого – был ранен в 1889 году, во время волнений в Якутске‚ осужден на бессрочную каторгу и после амнистии отправлен на поселение. Затем он уехал за границу‚ получал деньги от богатых родственников из России‚ тратил их на партийные нужды‚ а сам жил очень скромно, отличаясь крайним аскетизмом. Гоц был прикован к креслу‚ страдал от болей в позвоночнике – последствие ранения‚ но до последнего дня оставался членом Центрального комитета партии эсеров‚ а его квартира в Женеве была штабом партии.