Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

Поток еврейских беженцев нарастал. Летом 1915 года власти временно допустили их в города Воронежской‚ Тамбовской, Пензенской губерний, но там не оказалось никакого пристанища‚ тысячи евреев с детьми и вещами расположились на улицах‚ площадях‚ в подворотнях домов. Распространялись заразные болезни, от которых страдало местное население; положение стало безвыходным‚ и этот вопрос поступил на рассмотрение правительства.

Министры уже понимали, что черту оседлости придется временно расширить, однако некоторые соглашались на это «с душевным прискорбием». Из стенограмм секретных совещаний Совета министров: «Медлить нельзя. Движется масса евреев…» – «Приходится признаться‚ что уступки неизбежны. Вопрос в их объеме…» – «Вся Россия страдает от тяжести войны‚ но первыми получают облегчение евреи. Мое чувство как-то не может этого переварить…» – «Евреи встряхнут сонное царство… заставят перейти от старозаветных приемов хозяйства к более совершенным…» – «Откровенно заявляю перед Советом министров‚ что душа не приемлет…» – «Нельзя одновременно вести две войны – с германцами и с евреями… Надо разделить эти войны…» – «Необходимо что-нибудь сделать для облегчения займа за границей…» – «Ротшильд дальше не идет… Сказать ему: старайся‚ помогай…»

Это было время поражений русской армии; требовались громадные займы для продолжения войны‚ но преследования евреев вызывали возмущение в других странах, создавая трудности в получении иностранных кредитов. Поэтому один из министров предложил «извлечь из этой уступки наибольшие выгоды… и предъявить евреям откровенный ультиматум: «Мы даем вам изменение правил о черте оседлости… а вы пожалуйте нам денежную поддержку на русском и иностранном рынках»…». В августе 1915 года министр внутренних дел разослал по губерниям особый циркуляр: временно, «ввиду чрезвычайных обстоятельств военного времени», евреи из прифронтовой полосы получили право жительства в городах вне черты оседлости.

Закрытыми по-прежнему оставались сельские местности внутренних губерний России‚ Петроград и Москва‚ казачьи области – Терская‚ Кубанская и Войска Донского‚ а также места царских резиденций. Установили льготный прием в учебные заведения для участников войны и их детей – независимо от национальности и вероисповедания‚ однако прочие ограничительные законы продолжали существовать. Раненых еврейских солдат после излечения немедленно высылали из Петрограда и Москвы; отсрочку до двух месяцев давали лишь «для приспособления искусственных конечностей». В Москве проводили облавы на «беспаспортных евреев», среди прочих арестовали пожилую женщину‚ которая приехала в лазарет для свидания с раненым сыном. Английские финансисты во главе с Ротшильдом просили русское правительство пересмотреть антиеврейские законы‚ но царь запретил давать какие-либо обещания по этому поводу.

В августе 1915 года Николай II «принял на Себя командование сухопутными и морскими силами» России‚ и массовые выселения евреев из районов боевых действий прекратились. Однако подозрения в измене оставались‚ и министерство финансов предупредило губернские власти‚ что «немцы‚ числящиеся в русском подданстве»‚ совместно с «подкупленными» евреями намереваются «произвести в различных местностях Империи посредством особых машин выжигание хлебов на корню» – чтобы «подорвать благосостояние крестьянского населения России». А в другом циркуляре – теперь уже департамента полиции – евреев обвинили в «искусственном вздорожании предметов первой необходимости… а также в изымании из оборота звонкой монеты»‚ чтобы вызвать «недовольство» в стране. Заговорили о том‚ что евреи прячут золото повсюду‚ даже в гробах покойников; на киевское кладбище явился наряд полиции и перед погребением обыскал труп еврейского мальчика.

Агитация в газетах‚ официальные обвинения в измене‚ выселения целых общин и взятие заложников способствовали усилению антисемитизма. В 1915 году Союз русского народа потребовал «пересмотра государственных законов о жидовстве и признании его изуверской религией‚ губящей христианские царства». В мае 1916 года из-за возросшей дороговизны разразился погром в Красноярске; в больнице оказались шесть раненых еврейских женщин и ротмистр Игнатов, которого жестоко избили за то, что призывал солдат остановить погром.

Епископ Никон написал из Красноярска председателю Совета министров: «Сибирь – и еврейские погромы: это кажется совершенно несовместимым. Евреи здесь замечательно мирно уживаются с остальным населением… Чем виноваты несчастные евреи‚ из которых громадное большинство торговало по мелочам и не имело никакой возможности повышать цены? Кто виноват в страшной дороговизне? Почему евреев оставили беззащитными?..» (После выступлений епископа в защиту евреев ему начали угрожать, называя «жидовский владыко».)

Солдаты-евреи на фронте страдали от антисемитизма‚ один из них сообщал незадолго до гибели: «Одинокий‚ в заброшенной глухой деревушке‚ не уверенный в завтрашнем дне‚ я предаюсь невеселым думам… Порой становится так страшно‚ что начинаю опасаться за свой рассудок… Мне здесь‚ в тылу и на позиции‚ пришлось столкнуться с такой силой ненависти‚ что побороть ее выше моих сил. Я согнулся под тяжестью этой ненависти‚ и если останусь жив‚ не выпрямиться мне более…»

Из письма императрицы Александры Федоровны Николаю II (апрель 1916 года‚ о встрече в госпитале с раненым евреем): «Будучи в Америке‚ он не забыл Россию и очень страдал от тоски по Родине‚ и как только началась война‚ примчался сюда‚ чтобы вступить в солдаты и защищать свою Родину. Теперь‚ потеряв руку на службе в нашей армии и получив Георгиевскую медаль‚ он желал бы остаться здесь и иметь право жить в России‚ где он хочет. Право‚ которого не имеют евреи… Не следует озлоблять его и давать чувствовать жестокость своей прежней Родины».

Из ответа Николая II: «На прошении раненого еврея я написал: разрешить повсеместное жительство в России…»

Положение в Российской империи ухудшалось со дня на день. Расходы на военные нужды возрастали, налоги и займы не могли их покрыть‚ а потому приходилось печатать огромное количество бумажных денег. Ценность рубля падала‚ продукты дорожали‚ в стране не хватало тканей‚ обуви‚ железных изделий, керосина; неумолимо подступал голод‚ и бесконечные очереди за хлебом с ночи становились у булочных. С 1914 года были мобилизованы в армию 15 миллионов мужчин, подавляющее большинство которых составляли крестьяне. Население устало от нескончаемой войны с ее огромными жертвами; повсюду ругали правительство‚ предрекали новые поражения на фронтах, открыто говорили о том‚ что русская императрица предает Россию императору Вильгельму.