Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

«У нас немец стоял три месяца… Какие были евреи, их уничтожили. Семей пять евреев расстреляли…», «Ну и субботников тоже… тоже начали было шерстить… Кто похож на еврея, тех забрали…», «Они, может, и нас хотели всех порасстрелять…»

«С других сёл говорили (про нас): там евреи, там евреи…», «Мы объясняли, что мы русские, не православные, не крещеные, русские мы. По обличью мы русские. Видно же!..», «Брат обрезан был. И вот немцы к нему пришли, пистолет наставили. А мама ему орет: «Аля, храни письку, храни письку!» Он кулачком зажал ее, чтобы не видели, что обрезана. А то бы застрелили…»

Что же теперь?

«Все уже старые, без конца умирают… Коренных жителей тут человек 50–60 осталось, а так, в основном, дачники…», «Моя мать молилась… У них молитвенники были, а сейчас, наверно, ни у кого и нет… У меня нету, так живу, и всё…», «И на кладбище всё перемешалось… сейчас уже и кресты ставят… Всё заглохло…»

«Называют нас евреями, а тут ни одного еврея давно нет… – Где живете? – В «Сталиндорфе»… Как скажешь «Сталиндорф» – а, жиды! Сталинская деревня…», «Оправославились. Отсубботничались. Теперь только стараемся в субботу ничего не делать, поспать… Ушла вера, мы доживаем, и всё – субботников больше не станет…»

Лишь один жителей поселка сказал: «Меня можно назвать евреем. У меня не в сельском совете выписали (документ), а в синагоге. Любому в морду плюну: я еврей. По сей день показываю (документ), не стесняюсь – не в сельском совете выписали».

Во второй половине двадцатого века иудействующие жили небольшими компактными группами в Воронежской, Иркутской и Тамбовской областях, в Краснодарском и Ставропольском крае, в Биробиджане и на Кавказе. Они частично придерживались еврейских религиозных предписаний, отвергали церковные обряды, отмечали субботу и еврейские праздники, соблюдали законы о пище.

В сибирском поселении Зима «миньян» для молитв сохранялся у иудействующих до 1970-х годов. В конце 1990-х годов иудействующие сибирской деревни Иудино (переименованной в Бондарево) выпекали мацу к празднику Песах, не ели свинину, на дверях домов прикрепляли мезузы; на их кладбище стояли надгробные камни с изображением магендавида, на похоронах они читали «кадиш» и псалмы.

В конце двадцатого века этнографы побывали на юге Азербайджана, в селе Привольное; там жили «геры» и субботники, предков которых выслали в девятнадцатом веке в Закавказье «за измену православию». В Привольном исследователи записали песню «Герчики-еврейчики» – жители села поют ее на еврейских праздниках, по окончании уборочных работ, при вселении в новый дом. Ее текст почти полностью совпадает с традиционной песней, которую исполняют евреи в первый вечер праздника Песах: «Один – кто знает?.. Два – кто знает?.. Три – кто знает?..»

Первые куплеты песни «Герчики-еврейчики» («герчики» – это «геры»):

Общины «геров» жили в деревнях Ильинка и Высокий Таловского района Воронежской области; они соблюдали субботу и праздники, новорожденных мальчиков возили на обрезание в отдаленные города, в их семьях не было, как правило, смешанных браков. В 1963 году, во время советской антирелигиозной пропаганды, исследователи выяснили, что в Высоком из 247 мальчиков дошкольнго возраста лишь 15 были не обрезаны.

Элиэзер Кажокин‚ бывший колхозник деревни Ильинка, рассказывал:

«Своего раввина у нас не было. Был до войны шойхет – резник‚ но его в тридцать седьмом году посадили. Мясное с молочным мы не мешали‚ была посуда отдельная для мясного и молочного. В субботу не ходили работать‚ только уж когда очень заставляли‚ а так нет. Для обрезания детей возили в Дагестан или в Одессу. Даже те‚ кто записался в коммунисты‚ делали детям обрезание. Его вызывают и спрашивают: ты почему сделал? А он говорит: «Я прихожу домой‚ а жены нет с ребенком. Она заявляется через три дня‚ и всё уже сделано. Хотите – разведите меня с ней»…

Моя дочка поехала получать паспорт‚ возвращается и говорит: «А меня записали в паспорте русской». Я сейчас же на велосипед – и в Таловую‚ за двадцать пять километров. Приезжаю в милицию‚ в паспортный отдел: «Как это вы мою дочь записали русской?!» А начальник милиции мне отвечает: «Какие вы евреи? Тут все русские. Чем ты докажешь‚ что ты еврей?» Я показываю ему свидетельство о рождении, военный билет и говорю: «Мой дед был еврей‚ отец еврей‚ и я еврей». А он мне: «Ты это не показывай. Это всё ерунда». Я пошел тогда к прокурору‚ рассказал‚ показал документы‚ – он позвонил в милицию‚ и за пять минут выписали новый паспорт для дочери‚ в нем написали – еврейка».

Еще рассказал Элиэзер Кажокин‚ житель Иерусалима:

«Нас всё время тянуло на родину. Я помню‚ в двадцатых годах сионисты уговаривали ехать в Палестину‚ но тогда не поехали – нельзя было. А в семидесятых годах‚ когда стало можно‚ я получил вызов и поехал в Воронеж‚ в ОВИР. Зашел – там сидят женщина и мужчина: «По какому делу пришли?» Я им говорю: «Вот‚ хочу уехать в Израиль». «Почему?» – спрашивают они. «Я старик‚ – говорю. – У меня тут дети‚ внучата‚ и они ничего не знают еврейского‚ ни одной буквы не понимают. Я помру‚ – кто по мне будет кадиш говорить?»

Они глядят – не понимают‚ а я им прямо: «Кто по мне кадиш – поминальную молитву – говорить будет? Хочу‚ чтобы по мне кадиш читали». Тогда они говорят: «Значит‚ ты решил ехать?» Я говорю: «Я решил ехать». «Там тебе квартиру не дадут»‚ – говорит женщина. «Дадут»‚ – говорю. «А где ты поселишься?» «Только в Ерушалаиме». А она мне: «Ну уж если где квартиру и дадут‚ в Ерушалаиме ни за что не дадут». А я свое: «Нет‚ дадут в Ерушалаиме – и всё тут». Тогда мужчина и говорит: «Ну‚ дай ему анкеты»…»

В сентябре 1923 года приплыл в Яффу итальянский корабль «Умбрия», на котором были «геры» из деревни Отрадное на Кавказе – русские по национальности, принявшие иудаизм. Их путешествие заняло более двух лет через Тифлис, Батуми и Стамбул – с лишениями и жертвами на пути в Эрец Исраэль, где они занялись сельским хозяйством. Это были три семьи Филиных, две семьи Скобрецовых, семьи Быстренко, Гребенюка, Тарасенко и Щербакова.

В Кфар-Таворе жил Михаэль Матвеев, русский крестьянин, принявший иудаизм. Его сын Шимон говорил на склоне лет: