Элизабет Тюдор - Семь посланников

- Я работаю без права на отдых.

- А на друзей, значит, у тебя времени хватает? Когда ни

спросишь, ты всегда в компании Дисмаса. Ты видишься с ним больше, чем со мной!

- Не могу поверить! Может быть, ты мне и это запретишь?

вознегодовал Макензи.

- Ты ведь протестуешь, когда я встречаюсь с Джоанной.

- Это совсем разное..

- Почему же это? Твой друг для тебя дорог, а моя подруга не должна

бы?

- Не смей сравнивать Дисмаса с этой. - он хотел сказать

"потаскушкой", но заменил это слово другим, -.с этой кикиморой!

- Ах, вот как?!

- Да! Она. она. - он подбирал в уме слова, которые могли бы

осквернить Джоанну и в то же время не задеть самолюбие Гвендолин. Столько неприязни и отвращения накопилось в нем к этой тощей блондинке, той, которая уже полгода не давала ему прохода и каждый раз при удобном случае втайне от подруги выказывала ему всяческие знаки внимания. Он все еще помнил, как на дне рождения Гвендолин ее подруга Леймоуд, запершись с ним в ванной, пыталась соблазнить его. Не забыл, что при каждой их встрече руки совратительницы так и тянутся и подползают, подобно змеям, к его бедрам и груди. И даже сегодня за столом, когда ее подруга удалилась на кухню, Джоанна умудрилась приласкать его колени и бедра. Он не хотел говорить обо всем этом Гвендолин, не хотел огорчать и разочаровывать ее. Ведь она любила Джоанну как родную сестру. Да и не поверила бы она во всю эту историю с навязчивым сексуальным преследованием. Для Белфорд ее подруга была непорочной и верной, а ее любовник давно уже раздражал своими выходками и безразличием. Ей нужен был только малейший повод, чтобы учинить скандал и порвать с ним. Но Генри не желал расставаться с ней. Ему было трудно свыкнуться с ее присутствием у себя дома, но еще более тяжкой для него оказалась бы разлука. По этой причине он решил молчать.

- .она. она мне не нравится. - уменьшив свою глубокую неприязнь до

антипатии, высказался Макензи. - В отличие от тебя я более разборчив в людях.

- Да, ты прав, - гнев возрастал в собеседнице с каждой секундой.

- Я бестолковая дура, и свое идиотство я вижу лишь в том, что связалась с тобой. С тех пор как я живу здесь, я стала затворницей. Никого не вижу, ни с кем не общаюсь. Я одинока.. И в этом виноват ты!

- Я?! Помилуй, разве это я тебя сделал заложницей? Иди куда душе

угодно, веселись с кем хочешь, мне все равно! - в неистовстве выкрикнул он.

- Тебе всегда все было безразлично.. даже я тебе безразлична!

- Это не так.

- Да? Тогда почему же ты не узаконишь наши отношения?

- Опять двадцать пять! - сердито вздохнул поклонник. - Почему для

тебя это так важно? Я ведь люблю тебя, разве этого мало?

- Если бы ты по-настоящему любил меня, то не стал бы обрекать меня на

бездетность.

- Снова ты завела эту тему? Мы ведь говорили об этом сотню раз. Никаких

детей!

- Вот видишь? И после этого ты еще смеешь утверждать, что любишь меня?

Это ложь! Гнусная ложь! - выкрикнула она. - Я для тебя всего лишь марионетка. игрушка в твоих руках, которой ты пользуешься, когда тебе это захочется.

- Нет, это не так.

- Не отрицай! Это так!. И я. я ненавижу тебя. - слезы навернулись ей на

глаза. - Я презираю тебя всей душой!

- Говорит офицер связи 607, - услышал Генри голос связистки по

спейвоту.

- Потом, - резко и нервозно выдохнул он, и Валенсия, поняв, что

подключилась к связи не вовремя, решила переждать.

- Что "потом"? - не поняла его Гвендолин.

- Мы поговорим об этом позже, - более мягко и спокойно предложил

он. - Ты, кажется, собиралась навестить мать?

- Да, - смахивая с уголков глаз слезинки, тихо промолвила та. Она отрывисто вздохнула и заставила себя немного успокоиться. Подошла к зеркалу, подправила потекший макияж, взяла сумочку и вышла из спальни.

- Не жди меня сегодня. Я переночую у родителей, - предупредила она,

находясь уже в дверях. Убедившись, что Гвендолин ушла, разведчик подключился к связи.

- Прости, я, кажется, не вовремя?

- Нет-нет, все нормально. Ну, что там еще стряслось?

- Департамент ГСБ наложил вето на решение сената о законе на

образование нового межпланетного транспорта. Они рассмотрели твое предложение и полностью согласны с ним. Применение сидериса[89], как ты и предсказывал, может привести к проблемам более крупного масштаба, нежели возобновление продажи гроттера. Маршал Крюгер приказал тебе подать на конференции формальное заявление возражения.

- Понятно, - сказал Макензи, ничуть не удивившись сообщению. - На

каком корабле отправится делегация?

- На "Атлантиде".

- Значит, мне придется работать с Диланом? - зная, что агент Глареан

был вторым штурманом на данном корабле, задумчиво промолвил Генри

- Нет, Дилан не полетит тем рейсом.

- Почему?

- Он болен. Вместо него полетит Дисмас Брэстед.

- Не может быть!

- Маршал Крюгер так решил.

- Надо послать кого-нибудь другого. Я не хочу, чтобы Дисмас занял

место Глареана.

- Почему? - не поняла его Валенсия.

- Я предчувствую, что поездка эта будет не столь уж приятной. Пускай

пошлют другого.

- Не поняла, а чем это Брэстед лучше других?

- Дело не в этом.. просто у него. у него семья. сын. а спейсджекеры[90]

уже несколько раз пытались взять в заложники представителей сената. Они наверняка уже оповещены о полете "Атлантиды".

- Да, наша работа опасна, но ведь Брэстед знал, на что идет, поступая

на работу в Галактическую службу безопасности. Каждого предупреждают перед присягой, так что все мы рискуем в известной степени.

- А ты-то чем рискуешь у себя за приборами? Боишься смертельно

простудиться?

- Зачем же грубить? Не я ведь отдаю здесь приказы, я всего лишь.

- Ладно-ладно, не надо так кипятиться. Я все понял.

- Если у тебя проблемы в личной жизни, не стоит в этом винить меня,

сердито высказалась связистка.

- С чего это ты решила, что у меня какие-то сложности? - раздраженно

усмехнулся разведчик. - Подслушивала, значит?

- Нет. Мне достаточно услышать твой голос, чтобы определить твое

настроение, а оно у тебя каждый раз паршивое, стоит тебе только поссориться со своей цыпочкой.

- Что я слышу? Ты приревновала?

- Еще чего! Ты во мне вызываешь только отвращение. рыжий прелюбодей,

неприязненно фыркнула Валенсия. И отключилась от связи.

- Все женщины просто сумасбродные истерички и дуры, - гневно

выплеснул Макензи.

- К вам пришли, - послышался голос Юджина.

- Кто?

- Джоанна Леймоуд.

- .а еще среди них встречаются и навязчивые, извращенные потаскушки,

- услышав имя ненавистной посетительницы, закончил он определение, характеризовавшее всех ему знакомых женщин.

- Что ей надо? - недовольно спросил Генри у интеллэйда о причине,

приведшей недавнюю гостью обратно.