Виктор Суворов - Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]

Драконову голову иногда идеи посещают.

— Товарищ Сталин, испытание оружия СА успешно завершено. Высшие лидеры НКВД находились рядом с учебной целью во время ее уничтожения, но ни один так и не сообразил, что же случилось. Потому оружие СА можно использовать по боевым целям и не бояться, что полиция догадается. Все зависит от того, не раскроет ли кто нашу тайну.

Поднялись сталинские тигриные глаза на Александра Холованова:

— Кто может раскрыть нашу тайну?

— Товарищ Сталин, об оружии СА знает ограниченный круг людей, и один из них не является нашим другом. Я имею в виду Ежова. Это он подал идею…

Прошел Сталин по кабинету. Выбил трубку. Кивнул:

— Я хотел дать Ежову еще пару месяцев погулять. Но он может кому-нибудь свою идею рассказать. Этого допустить нельзя. И нельзя арест Ежова доверять товарищу Берии. Ежов с его тайной не должен попасть в руки НКВД. Товарищ Холованов, берите Ежова.

Сказал Дракон, что один человек в мире может тайну СА раскрыть, и сам себе язык прикусил, вспомнил, что таких людей в мире двое. О системе СА знает Жар-птица. Она не под контролем. Тайна оружия СА может выскользнуть.

Потому следующей на очереди должна быть именно она…

Что делать, если денег нет? Семьдесят восемь песет — это вам не фунт изюму, и все же долго на них не протянешь. И жить где-то надо. Да и вообще с деньгами веселее. Где же их взять? Вопрос этот не так прост, как может показаться с первого взгляда. К этому вопросу марксистско-ленинский подход нужен. В марксизме-ленинизме четыре классика: товарищи Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Как же каждый из них этот, казалось бы, такой легкий вопрос решал?

Маркс любил красивую жизнь. Денег ему требовалось много, и всегда не хватало. Деньги он клянчил у Энгельса.

Энгельс красивую жизнь тоже любил. Денег ему тоже требовалось много, и они у него были. Он просто был капиталистом, зверски эксплуатировал рабочих, сосал из них кровь и ею напивался. Потому денег хватало и на себя, и на кореша своего, Маркса.

Ленину тоже требовалось много денег. В разгар войны мировой, во время всеобщего обнищания он не только красиво жил, но и партию на какие-то деньги содержал, да еще и выпускал газеты и журналы под сорока одним названием и бесплатно раздавал их толпе. Где же он деньги брал, если сам в своей жизни нигде никогда не работал? Деньги на подрыв страны ему немецкая разведка давала. И еще — товарищ Сталин.

А где товарищ Сталин деньги брал? Товарищ Сталин банки грабил.

Улыбнулась Настя: пути добывания денег есть, и сталинский путь ей больше других нравится.

Благо сейф ковырнуть она обучена.

По прекрасному городу слух: появилась в Пальме сеньорита в штанах. Шла по улице, никого не трогала. На нее Родриго с ножом бросился. Какой Родриго? Да тот, помните, который Эдуардоса на Плаза Майор зарезал. Вот и ее он тоже хотел… того. Так вот, бросился на нее, прыгнул… И умер в прыжке.

Далее слух на два варианта распадается, и гуляют оба рядом, один другому не мешает. По первому варианту она великолепного Родриго взглядом убила. Чем же еще она убить могла? По второму варианту — прикрыл ее ангел-хранитель, а другой ангел, ангел смерти, развернул нож в преступной руке и пырнул Родриго сам себя в горло. Своим же ножом.

После этого слух снова в один сливается: ехал мимо богатый сеньор на длинной «лагонде» (машина серебряная, крылья черные), остановился, увидел чудо, раскаялся в грехах своих (к телесному греху наши сеньоры зело слабы), заплакал от умиления, достал из кармана десять тысяч песет и подарил их сеньорите. А она тут же те тысячи бедным раздала…

Ходит Настя по городу. Узнают ее. Глазами показывают:

— Это какая же?

— Да вон та, в штанах. Крестятся бабки, ее завидев. Не по-нашему крестятся, по-испански, кланяются.

Ограбление банка надо начинать с выбора цели. И тщательного ее изучения. Неплохо бы агентурную сеть на объекте раскинуть так, чтобы агенты друг о друге не знали, чтобы их сообщения можно было сравнивать.

Но для того, чтобы цель со знанием дела выбрать и агентурную сеть раскинуть, надо к банкам поближе держаться. А как? Кто возьмет Настю, иностранку без паспорта, в банк работать?

По центральным улицам Пальмы идешь — что ни шаг, банк коммерческий. Делать Насте нечего, кроме как по улицам шататься: этот банк не пойдет и этот тоже. Вернее: в этот не возьмут и в этот. Где же тот, в который возьмут?

Вот он! Выбор сделан. «Балерика ТС». Огромное здание, массивные стены, мраморные ступени, гранитные колонны, чугунные львы у входа лежат, словно сфинксы в песках. Окна в три роста. Каждое окно стальной узорной решеткой прикрыто, а прутья в руку толщиной. Название банка гранитными буквами по фасаду вырублено. Все хорошо, только окна грязные. Их явно год не мыли. Вернее, грязные окна — это и хорошо.

Что из всего этого следует? Следует то, что банк старый. Не скороспелый. Когда-то банк процветал. Здание не куплено, а специально для этого банка лет пятьдесят назад построено, название при строительстве по фасаду рубили. А теперь дела плохи, стоит банк угрюмый, как мертвый улей, не снуют пчелки трудолюбивые, не несут медок, а окна грязные обо всем остальном говорят. Ясное дело: в этом банке сейфы курочить только с учебными целями можно, ради тренировки. Но Насте ведь и не нужно именно в нем сейфы ломать. Ей в банковский мир ходы требуются. Втесаться надо. Там, где окошки зеркальным отблеском сверкают — туда не втешешься.

Прикинула Настя, сколько у нее денег осталось, решила: хватит. Завернула за угол, там — магазин-гигант, тот самый, в котором Дракон встречу мгновенную проводил. В таком магазине все есть. Купила ведро, тряпку, порошка мыльного. Лестницу у дворника позаимствовала, набрала воды в ведро, забралась на лестницу, окно моет. А за окном — совещание совета директоров.

Для тех, кто на Балеарских островах еще не бывал, сообщаю: скалистые они, острова Балеарские, и глинистые, а солнце испанское в садистских наклонностях уличалось не единожды, выжигает солнце все к чертям, и глиняная пыль от любого ветерка залепляет окна и стены бурым слоем грязи. Потому мыть окна надо регулярно, да и стены не мешает иногда мыть или красить. Намочила Настя тряпку в ведре, тряпка чистая водой теплой мыльной переполнена, аж течет с нее ручьями. Провела тряпкой по грязи и, словно великий археолог, слой геологический с окна сняла. Вломился светлый луч в темное царство, ударил по столу директорскому, взвизгнули прозаседавшиеся. Ослепил их луч солнца, словно гранаты РГД-33 вспышка. Выскочили все разом на улицу, и охрана с ними:

— Эй, ну-ка слезай! Кто такая?

Ведут Настю в кабинет. Допрос.

— Кто послал тебя?