Николас Пиледжи - Славные парни. Жизнь в семье мафии

Десятилетнее заключение было сроком большим, чем Карен могла себе представить. Когда она впервые услышала об этом, то решила немедленно переехать к родителям. Потом решила покончить с собой.

Затем убить Генри. Затем развестись с ним. Она беспокоилась о том, как содержать себя и детей. Каждое утро она просыпалась с все возрастающим беспокойством.

Но изо дня в день она твердила себе, что обязана остаться с Генри до тех пор, пока он не отправится в тюрьму и все, наконец, не закончится.

Но Генри не отправился в тюрьму незамедлительно. В результате поданной адвокатами апелляции прошло почти два года с вынесения приговора в Тампе, прежде чем Генри наконец сдался властям Нью-Йорка и начал отбывать десятилетний срок. За двадцать один месяц Генри отсидел срок за мелкие правонарушения в округе Нассау, открыл ресторан в Куинсе и пустился во все тяжкие.

Генри фактически стал криминальной группировкой с одним действующим лицом. Он одалживал у ростовщиков деньги, которые не собирался возвращать. Он прогонял грузовики с краденым товаром по заниженным ценам (ниже привычной скидки в 30% у оптовиков) и переделал свой бизнес краденых машин в автомастерские, ищущие запчасти.

Он продавал украденные и поддельные кредитки вместе со своим старым приятелем из "Робертса" Стаксом Эдвардсом. Он начал пачками скупать стерно, чтобы поддержать спрос на свои услуги, как поджигателя.

Когда приблизилось начало тюремного срока, он пустил ко дну "Сьюит", сильно задолжав кредиторам и продавая спиртное и оборудование владельцам других баров, даже после того, как налоговая служба опечатала двери.

Под самый конец однажды ночью Генри так тщательно обчистил собственное заведение, что когда агенты налоговой службы прибыли на аукцион, они обнаружили, что каждый стакан, тарелка, стул, диваны из искусственной замши, стулья в баре, освещение и даже пепельница исчезли.

"За день до того, как отправиться в тюрьму, я сводил Линду на вершину Эмпайр-Стейт-билдинг. Я забрался туда впервые в жизни. Я сказал ей, что утром сажусь в тюрьму.

Она точно не знала, когда начинается срок моего заключения. Я сказал ей, что будь у меня полмиллиона долларов, я бы, не раздумывая, убежал с ней в Бразилию, вот только у меня не было полмиллиона, да и к тому же я был идиотом. Я сказал, что будет лучше, если она пойдет своим путем. Сказал, что настало время оставить прошлое позади.

Что не стоит тратить на меня время. Это был конец. Я поцеловал ее на прощание, и мы оба плакали. Я смотрел, как она спускается на лифте".

Генри готовился к тюрьме почти два года. Он намеревался сделать свое заключение как можно более мягким. В конце концов, он слушал рассказы про тюрьму всю свою жизнь, а теперь еще и обратился к экспертам.

Адвокаты гангстеров, например, часто брали себе в помощники бывших заключенных, и многие из этих отсидевших срок адвокатов были ходячей энциклопедией по тюрьме и последним лазейкам в правилах и регуляциях федерального бюро тюрем.

Генри выяснил, что из всех тюрем строгого режима, в которые его могли отправить, лучшей была федеральная тюрьма в Льюисбурге, штат Пенсильвания.

Она находилась неподалеку от Нью-Йорка, и Карен, адвокатам, и друзьям было бы легко его посещать. В ней также было полно продажных охранников и служащих, чтобы обеспечить ему сносное существование.

К тому же в Льюисбурге содержалось огромное количество деятелей преступного мира, включая Поли Варио, который отбывал два с половиной года за уклонение от налогов, и Джони Дио, которому влепили затяжной срок за ослепление кислотой журналиста Виктора Ризеля. Для того чтобы самому попасть в Льюисбург, Генри заплатил ответственному за назначения в Вест-Стритской тюрьме двести долларов.

Генри также выяснил, каким образом воспользоваться социальными программами, предлагаемыми тюрьмой, чтобы снизить срок заключения. Так, например, заключенным уменьшали срок, если те сами прибирали свои камеры или посещали колледж.

На самом деле даже казалось, что тюремные власти так стремятся избавиться от заключенных, что почти треть приговоренных к отбыванию срока в исправительных учреждениях не сидели за решеткой, а находились на условном заключении, в отпуске, освобождались из-под стражи на время работы и выходили раньше срока.

Федеральное бюро тюрем автоматически вычитало пять дней в месяц с каждого срока, как обязательную норму при примерном поведении.

Поскольку Генри получил десять лет, или сто двадцать месяцев, шестьсот дней или двадцать месяцев автоматически высчитывались из первоначального срока заключения; таким образом, срок составлял уже восемь лет и четыре месяца.

Бюро также могло вычесть два-три дня из месячного заключения, в случае если Генри будет работать, и еще сто двадцать дней (по дню с каждого месяца тюремного заключения), если он будет посещать тюремные занятия.

Генри получит право на условно-досрочное освобождение после отбытия трети заключения, а значит, комиссия по условному освобождению сможет отпустить его после того, как он отсидит тридцать девять месяцев, немногим более трех лет.

Однако, поскольку на деле Генри большими красными буквами красовалась печать "ОП" (организованная преступность), казалось маловероятным, что комиссия выпустит его при первой же возможности.

Но Генри выяснил, что в случае отказа можно подать апелляцию в Вашингтон, и если поднять письменную кампанию, подключив семью, священников и политиков, то можно отменить решение тюрьмы. Когда Генри сел на автобус в Льюисбург, он уже знал, что ему придется отсидеть от трех до четырех лет.

За ночь до ухода в тюрьму ему устроили прощальный вечер в "Роджерсе", ресторане на Куинс-булевард, который Генри открыл, чтобы поддержать Карен и детей на время своего отсутствия.

Поли, Джимми, Томми ДеСимоне, Энтони Стабиле и Энтони Даймонд уже сидели за решеткой, но несмотря на это собралось достаточно парней, чтобы прокутить всю ночь. К восьми часам утра Генри отвез усталую Карен домой, но продолжил бражничать.

Оставшееся мужское общество перешло в бар при гостинице "Кью Мотор" и в десять часов, когда для Генри оставалось лишь два часа свободы, все отъехали в лимузине, нанятом его друзьями, чтобы на нем подкатить к судебным приставам.

На пути в тюрьму Генри решил выпить в "Максвелз Плам". Это стало было его последней выпивкой на свободе на долгое время. В одиннадцать часов Генри с приятелями сидели в баре "Максвелла", распивая "Скриминг Игл" - коктейль из белого шартрёза, смешанного с охлажденным шампанским.

Вскоре к компании Генри присоединились сидевшие рядом женщины, которые дожидались своих приятелей. В двенадцать часов, время прибытия Генри в тюрьму, все провозгласили тост, и затем попойка продолжилась.