Николас Пиледжи - Славные парни. Жизнь в семье мафии

Она же сказала, что пришлет к нему маршалов, если он не отдаст ей фотографии. Тогда он согласился, но когда она пришла их забрать, он бросил их ей в лицо. Он даже не взял денег.

Мы упаковали вещи в большие мусорные мешки. Затем меня вместе с детьми отвезли маршалы. Нас сопровождало четыре или пять машин. Они отвезли нас в мотель в Риверхеде.

Это было милое, чистое место. Нас переводили каждые два дня. Мотели всегда резервировали заранее, и мы прямиком шли в свои номера. Маршалы давали нам ключи, но всегда оставались снаружи. Они сторожили номер с рациями в руках и винтовками, спрятанными под пальто.

Мы неизменно оставались в Коннектикуте или Монтоке. Утром нас отвозили в главное управление ФБР в Куинсе или в офис особого отдела Макдональда в Бруклине.

Там я сидела вся на иголках, пока дети играли или читали, а Генри беседовал со следователями.

Мы просто ждали, пока федеральная исполнительная служба превращала нас в других людей. Оформление документов требовало времени. Нас спросили, какие мы желаем подобрать новые имена.

Все документы о нашем прошлом уничтожили. Это было изумительным мгновением, сидеть в одном из коридоров особого отдела вместе с детьми, пытаясь придумать новые имена.

Мы получили новые номера соцстраховок, а детям выдали новые удостоверения для школы. Маршалы объяснили, что дети сохранят свои прежние оценки, но в документе о переводе, представленном в новую школу с новыми именами, будет пустовать графа прежней школы.

К тому же, когда девочек зарегистрируют в новой школе, маршал навестит директора и объяснит тому, что их семья связана с государственной безопасностью страны. Они представят все в таком свете, словно их отец - резидент разведки или крайне важный человек.

Маршалы были очень милы. Они хорошо обращались с детьми. Общались с ними, играли в карты и дурачились вместе с Рут. Они ко всем относились с исключительным уважением. Всегда вели себя, как джентльмены. Их поведение оказалось для нас большим подспорьем.

Спустя пару недель я вернулась в дом в Роквиль-центре. В доме повсюду находились маршалы. Они договорились о перевозке. Снаружи поджидали грузовики и мои родители. Но я по-прежнему не чувствовала, что оставляю их навсегда.

Моя семья, в особенности мама, всегда указывала мне, что делать.

Всю жизнь мамины придирки сводили меня с ума.

Она была одной из подавляющих личностей. Да, она делала это из любви, но все равно подавляла. Моя мать была из тех, кто должен контролировать все двадцать четыре часа в сутки.

В глубине моей души теплилась небольшая надежда, что, может, если мы начнем новую жизнь под вымышленными именами, то не все будет так плохо. Впервые в своей жизни я смогу стать действительно независимой.

Если мы с Генри уедем и получим новые имена, новые личности, я смогу вздохнуть свободней и сама распоряжаться своей жизнью.

Я тогда подумала, что многое может измениться. Не будет больше никаких Джимми, наркотиков, никаких Робин.

Наша жизнь круто переменится. Генри впервые заживет нормально. Ночью будет спать дома. У него будут обычные друзья. Это как вытереть все дочиста.

Двадцать седьмого мая 1980 года Генри Хилл подписал соглашение с особым отделом по борьбе с организованной преступностью министерства юстиции (восточный округ Нью-Йорка), которое гласило следующее:

"Настоящим документом подтверждается соглашение, достигнутое между Генри Хиллом и особым отделом по борьбе с организованной преступностью восточного округа Нью-Йорка.

Отдел проводит расследование возможной незаконной деятельности Джеймса Бёрка, Анджело Сепе и других в связи с кражей семи миллионов долларов в наличности и драгоценностях из грузового терминала "Люфтганзы" в международном аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди.

Вы согласились сообщить следователям министерства юстиции любые известные вам детали, связанные с вышеупомянутыми преступлениями или другими правонарушениями, совершенными Джеймсом Бёрком или Анджело Сепе. Вместе с тем, вы согласны в случае необходимости дать показания перед большим жюри федерального суда и малым жюри присяжных при слушаниях этого дела.

Согласно соглашению, любая информация или показания, данные вами (как перед заключением соглашения, так и после него) а также улики, полученные вследствие ваших сведений и показаний, не будут использованы против вас в суде.

Как известно, в настоящее время вы находитесь под следствием за участие в ограблении грузового терминала "Люфтганзы". По данному соглашению, особый отдел откажется от любых обвинений в вашу сторону, которые могут возникнуть в ходе расследования, в свете вашего содействия следствию.

В случае, если другие правоохранительные органы будут ратовать за ваше привлечение к суду в связи с участием в ограблении "Люфтганзы", мы будет советовать им отозвать обвинения.

Помимо прочего, соглашение подразумевает, что отдел снимет все федеральные обвинения, которые могут возникнуть в результате расследования торговли наркотиками, проводимого офисом окружного прокурора Нассау, в связи с которым вы были арестованы.

Подразумевается, что в случае предъявления обвинений любыми другими правоохранительными органами в связи с любыми правонарушениями, отдел обратит внимание соответствующих органов на содействие, которое вы оказали согласно этому соглашению.

Соглашением также предусматривается включение вас в федеральную программу защиты свидетелей вместе с женой, детьми и любыми связанными с вами лицами, которым потребуется защита вследствие вашего сотрудничества с упомянутым отделом.

Данное соглашение основывается на вашем полном сотрудничестве с правительством, включая немедленное, полное и достоверное предъявление имеющейся у вас информации, которая относится к расследуемому делу.

Соглашение не защитит вас от государственного обвинения в даче ложных показаний, если обнаружится, что вы ввели следствие в заблуждение.

При этом, в случае если вы не будете в полном объеме соблюдать остальные пункты этого соглашения (немедленное, полное и достоверное предъявление информации, дача показаний и т.д.), данное соглашение будет аннулировано.

В подобном случае государство оставляет за собой право предъявить вам обвинения по всем совершенным нарушениям уголовного законодательства и обратить против вас все сделанные вами заявления и данные показания как до, так и после даты заключения этого соглашения".

Генри: Труднее всего для меня было оставить жизнь, от которой я убегал. Даже в конце, несмотря на все угрозы, что я получал, и тот срок, что мне грозил, мне по-прежнему нравилась эта жизнь.