Сергей Данилов - История Канады

Успехи Трюдо, однако, «остановились» на границе Онтарио и Манитобы. Во всей Западной Канаде было избрано всего два либерала против 50 консерваторов и 26 новых демократов. Межрегиональный политический раскол опасно углубился.

Приоритеты кабинета Трюдо определились быстро. Прежде всего следовало отразить вызов Квебекской партии. По ее предложению во время правления Кларка Национальное собрание провинции назначило на май 1980 г. референдум о судьбе Квебека. Запретить референдум было невозможно по двум причинам. Провинциальные референдумы считаются одним из «местных дел», находящихся в сфере провинциальной ответственности. Их практиковали многие англоязычные провинции. Кроме того, в предложенном избирателям вопросе говорилось не об отделении от федерации или выходе из нее, а только о «переговорах с Оттавой о будущем провинции».

Хитроумный Рене Левек рассчитывал, что ко времени проведения референдума премьер-министром будет кто угодно, только не федералист Трюдо с его богатым управленческим опытом. Квебекскую партию гораздо больше устраивал малоизвестный и нерешительный Кларк. Теперь Левек и его министры отчаянно маневрировали, внушая избирателям, что раз к власти к Оттаве вернулся франкоканадец, опасности раскола страны нет, потому франкоканадцы — хотя бы из гордости — должны поддержать провинциальное правительство. Звучало это малоубедительно.

Затруднения сепаратистов воодушевили Оттаву. Трюдо мобилизовал на противодействие сепаратистской агитации провинциальных премьеров. Характерно, что почти никто из них, даже отрицательно относившийся к Центральной Канаде премьер Альберты — «голубоглазый шейх» Лоухид, не отказался совершить поездку в Квебек, чтобы осудить планы Левека и ободрить местных федералистов. Первым это сделал премьер самой населенной провинции Онтарио, граничащей с Квебеком, свой вклад в федералистскую контркампанию внесли также премьеры Нью-Брансуика и Саскачевана.

Затем премьер-министр двинул в бой всех деятелей либеральной партии,, хоть немного говоривших по-французски.

А за две недели до голосования Трюдо возложил обязанности главы кабинета на Макекена, выехал в Квебек и принял участие в кампании в качестве жителя провинции, владеющего особняком в Монреале и коттеджем в Лаврентийских горах. Перед населением он появлялся в окружении провинциальных федералистов. Его речи отличались отточенностью доводов. Его оружием стали большие платежи Оттавы Квебеку, массовый допуск франкоканадцев в федеральный госаппарат, ухудшение обстановки в Квебеке после прихода Левека — отток населения и капиталов, рост провинциальных налогов.

На референдуме 20 мая 1980 г. к урнам явилось 3,7 млн. граждан: 40% из них ответили Квебекской партии «да» и 60% — «нет». Федералисты Квебека и Канады праздновали победу. На том же стадионе, где в 1976 г. Левек и его сторонники торжествовали, он теперь признал поражение. Авторитет Квебекской партии и ее вождя пошатнулся, ее численность пошла на убыль — с 250 тыс. до 75 тыс. человек к концу 80-х годов. Газета «Вашингтон пост» поздравляла федеральных либералов и восхищалась ими: «Впервые в истории человечества основанное на языковых и религиозных принципах освободительное движение остановлено без насилия. Вы сделали ставку на демократию и выиграли».

На гребне общенациональных чувств федеральный парламент в 1980 г. повысил пенсии и урегулировал вопрос о государственном гимне. Им стала патриотическая песня «О Канада», слова которой некогда сочинил франкоканадец Адольф Ротьер, а музыку — франкоканадка Калликс Лавальер. (Первый вариант стихов приписывается Жоржу-Этьену Картье.) Впервые публично исполненная в Квебеке в конце XIX в., песня долго встречала отрицательное отношение англоканадцев и редко исполнялась в англоязычных провинциях. После появления написанной торонтским школьным учителем Робертом Уэйром англоязычной версии (отличающейся от франкоязычной) федеральный парламент при Пирсоне в 1967 г. одобрил песню в качестве гимна. Но это было одобрением «в принципе». Теперь же торжественное пение «О Канада» на обоих официальных языках стало обязательным на всех государственных церемониях. Страна обрела еще один атрибут суверенитета.

Затем правительство вернулось к конституционной реформе — на «минное поле», где потерпели поражение все предшествующие премьеры от Кинга до Пирсона и где дважды — в начале и в конце 70-х годов — уже успел потерпеть неудачу Трюдо.

Реформу пришлось проводить в условиях небывалого накала федерально-провинциальных противоречий. Тем не менее ее осуществляли в обстановке гласности. (В закрытом режиме работали только совещания высших федеральных и провинциальных министерских чиновников.) Конституционные конференции проходили попеременно в трех крупнейших городах — Монреале, Торонто и Ванкувере.

Многие из них целиком (а все остальные — частично транслировались в прямом эфире. Парламентские же дебаты о конституции всецело были открытыми. Это уменьшало возможность интриг и преследования частных интересов. Провинциальные политики открыто и в рамках закона отстаивали провинциальные и региональные интересы — западноканадские, приатлантические и др. Федеральные политики на глазах у публики отстаивали интересы центральной власти.

Гласность дебатов заставляла вести их не на «птичьем языке» правоведов, а в форме, доступной большинству избирателей. Однако, как ни существен был принцип демократического оформления реформы, главным оставалось ее содержание — перераспределение федеральных и провинциальных полномочий. Из-за этого, как и ранее, развернулась хотя и протекавшая в цивилизованных рамках, но тем не менее ожесточенная борьба между Оттавой и провинциями.

Носители федеральной власти, упоенные победой 1980 г., поначалу проявили самоуверенность. Они стремились провести реформу в одностороннем порядке, без поддержки и даже без прямого участия провинциальных властей. С этим готовы были смириться только две провинции — Онтарио и Нью-Брансуик. Восемь других провинций (по определению журналистов — «банда восьми») обжаловали действия Оттавы сначала в судах Квебека, Манитобы и Ньюфаундленда, а затем в Верховном суде Канады.

Кроме того, восемь провинций были против внесения в текст конституции прав и свобод канадцев на том основании, что гражданские права и свободы согласно АБСА должны находиться под охраной провинций.

Особенно тревожным фактом было блокирование семи англоязычных провинций с правительством Квебекской партии.

На уровне парламента действия «банды восьми» поддержали федеральные консерваторы. Они отказывались одобрить любой конституционный проект, пока в нем не будет заявлено о власти бога над обществом. Либералам пришлось согласиться. В отместку либералы и НДП провалили в парламенте другое предложение консерваторов — о внесении в конституцию права граждан на частную собственность.