Джузеппе Боффа - От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964-1994

28. Стенограмма заседания Политбюро приведена в кн. Gorbatchev M. Avant-memoires. — Р. 211-230. См. также Черняев А.С. Указ. соч. — С.206.

29. Лигачев Е.К. Указ. соч. — С. 135; Черняев А.С. Указ. соч. — С. 202.

30. Там же. — С. 198.

31. Рациональное осмысление диспута, точное и обоснованное, хотя и подверженное воздействию позиций, занятых наиболее радикальным крылом интеллигенции, можно найти в кн. Ferretti M. La memoria mutilata. La Russia ricorda. — Milano, 1993.

32. Доклад М. Горбачева см. Октябрь и перестройка. Революция продолжается. — М., 1987. Анализ историографической дискуссии, в частности по вопросам сталинизма, см. в кн. Boffa G. The Stalin Phenomenon. — Ithaka and London, 1992. — P. 167-168. Это американский перевод книги Boffa G. «II fenomeno Stalin nella storia del XX secolo», но глава по дикуссии в годы перестройки была внесена в целях актуализации книги на момент ее публикации в США.

33. Черняев А.С. Указ. соч. — С. 180.

34. О значении выступления Горбачева см. Лацис А. // Осмыслить культ Сталина. — С. 215,

33. Черняев А.С. Указ. соч. — С. 100.

36. Shevardnadze Е. Op. cit. — Р. 243, 257-259.

37. К уже цитированному отрывку из работы Солженицына (в особенности с. 217-237) добавляется полемический памфлет того же автора: Solzenicyn A. Nos pluralistes. — P., 1983; см. также Лигачев Е.К. Указ. соч. — С. 113.

38. Shevardnadze E. Op. cit. — Р. 257-258; Yanov A. The New Russian Right. — P. 87.

39. Гефтер М. Указ. соч. — С. 34.

40. Горбачев М.С. Декабрь 91-го... — С. 162.

41. Черняев А.С. Указ. соч. — С. 273.

42. Шахназаров Г. Указ. соч. — Гл. 10. — С. 2, 17; Собчак А. Указ. соч. — С. 194; Lieven D. Empires, Russian and Other. — P. 92.

43. Черняев А.С. Указ. соч. — С. 216-217; Шахназаров Г. Указ. соч. — Гл. 10. — С. 13-14.

44. Ахромеев С.Ф., Корниенко Г.М. Указ. соч. — С. 85.

45. Gorbatchev M. Avant-memoires. — Р. 18-19.

46. Заславская Т. // Иного не дано. — С. 25-26.

47. Малютин M. // Там же. — С. 210-227.

48. Gorbatchev M. Avant-memoires. — Р. 139; Черняев А.С. Указ. соч. — С. 213-215.

49. См., например, Yakovlev A. // S.F. Cohen, К. vanden Heuvel... — P. 47-49.

50. Шахназаров Г. Указ. соч. — Гл. 8. — С. 27.

51. Черняев А.С. Указ. соч. — С. 217-219.

52. Там же. — С. 216.

53. О сталинских концепциях и их своеобразии см. Boffa G. Storia dell'Unione Sovietica. — Vol. I. — P. 297-301, 608-617.

54. Черняев А.С. Указ. соч. — С. 240.

53. Там же. — С. 234-237; Лигачев Е.К. Указ. соч. — С. 69-79, 93-96.

56. Относительно встречи см. Boffa G. Storia dell'Unione Sovietica. — Vol. I. — P. 205-209, 237-243.

57. Горбачев М.С. Декабрь 91-го... — С.49; Shevardnadze E. Op. cit. — P. 65.

58. Rubbi A. Op. cit. — P. 34-35, 81.

59. Черняев А.С. Указ. соч. — С. 144-145.

60. Там же. — С. 243-245.

61. Материалы XXVIII съезда КПСС. — С. 146-147; Горбачев М. Декабрь 91-го... — С.18-19.

62. Сахаров А.Д. Указ. соч. — С. 64-65.

63. Шахназаров Г. Указ. соч. — Гл. 11. — С. 16.

64. Комсомольская правда (и Литературная газета ). — 1990. — 18 сент.

65. Россия. Партии, ассоциации, союзы, клубы. — Т. I. — С. 69-70; Eltsin В. Op. cit. — Р. 116-117.

«С тех пор, как в 1918 г. президент Вудро Вильсон представил свои Четырнадцать пунктов, или с тех пор, как в 1941 г. Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль опубликовали Атлантическую хартию, ни один деятель мирового уровня не проявил такой широты воззрений, какую показал Горбачев, выступая в Организации Объединенных Наций» — так начиналась передовая статья газеты «New York Times» от 8 декабря 1988 г. За день до этого советский руководитель произнес речь на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Из многих восторженных эпитетов, использованных в тексте статьи, газета для заголовка выбрала три: «отважный, искренний, героический»[1]. Американская печать не скупилась на похвалы.

На самом заседании Генеральной Ассамблеи ООН Горбачеву устроили овацию, вышедшую далеко за рамки норм дипломатического этикета. В этот момент Горбачев достиг наивысшего авторитета как лидер мирового уровня. В течение нескольких лет, куда бы он ни приезжал, его повсюду встречали с уважением и любовью. Не было в мире сколько-нибудь значительного политического деятеля, который не счел бы необходимым встретиться с ним. Неудержимый рост популярности Горбачева на международной арене, к сожалению, сопровождался падением его авторитета на родине.

В своей речи в ООН (которая остается одним из немногих документов нашего времени, стоящих того, чтобы перечитать его от начала до конца) Горбачев после анализа происшедших в мире изменений отметил необходимость «пересмотреть совокупность проблем международного сотрудничества с самих его основ». Заявив о необходимости «свободного выбора» для всех, он призвал к «совместным поискам пути, ведущего к верховенству общечеловеческой идеи над многочисленными центробежными силами, чтобы спасти, быть может, единственную во Вселенной цивилизацию... Каждый из нас должен участвовать в процессе все более широкого единства мира». «Необходимо, — добавил Горбачев, — сделать ставку на интернационализацию диалога и переговоров». Он ратовал за приверженность конструктивным идеям ООН, а затем пошел дальше, призвав государства «по-новому посмотреть на свое отношение к такой уникальной организации, какой является ООН». Выдвинув серию предложений, Горбачев подвел итог: «Наш идеал — это мировое сообщество правовых государств, которые подчиняют правовым /183/ принципам и свою внешнюю политику». Понимая, что его могут обвинить в романтическом идеализме, Горбачев все же объявил об одностороннем сокращении СССР своих вооруженных сил на полмиллиона человек, сопровождаемом выводом воинских частей из нескольких иностранных государств. Несмотря на сложность проблемы, он заявил о возможности «перехода от милитаристской экономики к экономике разоружения»[2].

Горбачев еще раз подтвердил, что его заявления на публике не расходятся с позициями, высказанными в частных беседах. Несмотря на занятость внутренними проблемами страны, он всегда уделял существенную часть своего времени встречам с видными зарубежными представителями. Ему нравилось не только обсуждать крупнейшие политические проблемы того времени, но и углубляться в дискуссии более общего, концептуального или «философского» плана, как он любил говорить. Именно по такому случаю, в связи с беседой Горбачева с президентом Рейганом, один из присутствовавших на ней американцев — председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Пауэлл — про себя, как он потом признался, подумал: «Боже мой, этот человек настроен серьезно!»[3].

Резонанс, вызванный речью Горбачева, был столь широким потому, что она не была обычным заявлением о намерениях — за ней стояла целая серия конкретных действий, прежде всего в сфере ограничения вооружений. В Вашингтоне был заключен договор по сокращению пресловутых «евроракет» — ракет среднего радиуса действия, и не только в Европе, но и в Азии: СССР в конце концов согласился с предложенным Рейганом «нулевым вариантом» без оговорок, в отрыве от проблемы возможных договоренностей по другим видам стратегических вооружений. Таких договоренностей еще не было. Но удалось оживить переговоры на многих направлениях — как по сокращению советских и американских ядерных сил (СТАРТ), так и по значительному сокращению обычных вооруженных сил и вооружений обоих военных блоков.