Джузеппе Боффа - История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

52. История КПСС. М., 1962, с. 652.

53. Народное хозяйство СССР в 1958 г., с. 127.

54. Правда, 10 июня 1953 г.

55. Неполное свидетельство об этих нелегких личных отношениях см. XXII съезд КПСС.., т. 2, с. 589.

56. КПСС в резолюциях.., т. 7, с. 268, 270; XXII съезд.., т. 1, с. 448, т. 2, с. 42–43.

57. Kruscev ricorda, p. 599; R. e Z. Medvedev. Krusciov, p. 73.

58. Ibid., p. 74.

59. Ibid., p. 74; S. Alliluieva. Op. cit., p. 171.

60. Kruscev ricorda, p. 601–602; R. e Z. Medvedev. Krusciov, p. 76–77; Об этих осуждениях 30-х гг. см. Дж. Боффа. Указ. соч., т. 1. О существовании комиссии и доклада Поспелова говорится и в: Khrushchev Remembers, v. 1, p. 345.

61. XXII съезд КПСС.., т. 1, с. 105, т. 2, с. 224, 585.

62. Сельское хозяйство.., с. 25–26; М.Л. Богденко. Указ. соч., с. 136.

63. Л.И. Брежнев. Вопросы аграрной политики КПСС и освоение целинных земель Казахстана. Речи и выступления. М., 1974, с. 56–57.

64. Пленум Центрального Комитета, 15–19 декабря 1958, с. 365, 408, 421–422; XXII съезд КПСС.., т. 2, с. 105; Н.С. Хрущев. Строительство коммунизма в СССР.., т. 2, с. 183–195. Критика широко распространялась. Об этом см. V. Vidali. Op. cit., p. 83.

[i] Этот тезис был поддержан и Тольятти в его блестящей речи на заседании ЦК ИКП 12 апреля 1954 г. (L’Unità, 13 aprile 1954), опубликованной отдельно под названием «За соглашение между католиками и коммунистами ради спасения человеческой цивилизации». Тольятти не отказался от этих идей, даже когда они критиковались в Москве.

[ii] После этого столкновения советское руководство публично отмежевалось от доклада Молотова на заседании Верховного Совета. Это было сделано посредством «самокритичного» письма, которое сам Молотов должен был написать для отречения от «теоретически ошибочной и политически вредной» фразы из речи, в которой он утверждал, что в СССР созданы лишь «основы» социализма, а не полное социалистическое общество (Коммунист, 1955, № 14, С. 127–128; см. выступление Микояна на XXII съезде: XXII съезд КПСС.., т. I, С. 447). Покаяние Молотова носило условный характер, так как не касалось, даже косвенно, спорного вопроса – внешней политики.

Руководители партии после смерти Сталина так быстро провели реформы и сделали столько нововведений, что страна, еще травмированная строгостью последних сталинских лет, не успела что-либо понять и отреагировать. Однако «оттепель» способствовала возбуждению общественной жизни. К началу 1956 г. закончился период неопределенности. И в центре, и на периферии все большее число людей проявляло инициативу, поощрялось более активное участие в различных формах политической деятельности. Сначала вопросов было немного, и все они концентрировались вокруг самой больной проблемы — репрессий, которые неоднократно по нескольку лет обрушивались на страну и партию.

Начали проявляться нерешительность и сопротивление пересмотру сталинского наследия, которые шли сверху. Они исходили не только от персонала старой полиции, в основном замененного, но и от руководящего аппарата, связанного идеологически, экономически и организационно с политикой Сталина. Здесь-то и коренилась причина разногласий в Президиуме ЦК партии. Принцип единства, монолитности, возведенный Сталиным в железный закон, препятствовал открытому проявлению разногласий: руководящая группа шла на съезд внутренне расколотой, но внешне объединенной вокруг единой политической платформы.

XX съезд КПСС проходил в Москве в Большом Кремлевском дворце с 14 по 25 февраля 1956 г. Он должен был стать решающим этапом в истории СССР и коммунистического движения. После него многое могло бы измениться. Это был момент, когда можно было легко избавиться от наследия Сталина. Однако все это произошло не в один день. Шло медленное вызревание, и решающий жест был сделан в конце дебатов.

Началось обсуждение анализа нового международного положения и места в нем СССР. В Отчетном докладе Хрущева, максимально, насколько возможно, согласованном коллегиальным руководством, был объявлен конец ужасной эре «капиталистического окружения» и «социализма в одной, единственной стране» благодаря созданию «мировой социалистической системы», включающей различные государства. Вся вторая часть была посвящена распаду старой колониальной системы. Говорилось, что капитализм не может выйти из своего «общего кризиса». В отличие от деклараций конца сталинского периода в докладе уточнялось, что это не означает, будто он становится неспособным развиваться, особенно экономически, но развитие происходит в беспорядочных и уродливых формах, обостряя его внутренние противоречия. В докладе провозглашался отказ от представления /435/ о мире, разделенном только на два открыто враждебных лагеря. Отмечалось, что вне противостоящих союзов создается «обширная зона мира», в которую входят, кроме социалистических стран, страны Европы и Азии, которые выбрали позицию «неприсоединения». Кроме того, между двумя системами укрепились отношения мирного сосуществования.

Эта формула, как мы уже видели, не была новой: она появилась в конце сталинского периода и стала программным принципом советской внешней политики. Однако в речи Хрущева на нее был сделан особый упор: во-первых, четко подразделялись межгосударственные отношения и революционная борьба, которая считалась «внутренним делом» каждой страны; во-вторых, и главное — сосуществование выдвигалось в качестве единственно возможной альтернативы «самой разрушительной в истории войне». «Третьего не дано», — сказал Хрущев[1]. Он развил свою мысль, заявив, что войны больше не являются «фатально неизбежными». Правда, коммунистическая теория, как это было сделано и на предыдущем съезде, всегда утверждала, что войны будут происходить, пока существует капитализм. Однако, утверждал Хрущев, это не совсем точно: в мире существуют силы, способные нарушить эту неизбежность.

Хрущев снова вернулся к тезису, отвергнутому в 1947 г., о различных путях, или формах, перехода к социализму. Он заявил, что уже в прошлом, как показал опыт Китая, Югославии и Восточной Европы, эти пути были различны, а в будущем станут еще более разнообразными. Он не исключал мирного развития в отдельных странах и высказал предположение, что сам парламент мог бы использоваться для достижения социализма[2]. Впервые после 1947 г. советский руководитель выразил сожаление о политическом разрыве, расколе, существующем в рабочем движении многих стран, и высказался за возобновление сотрудничества с социал-демократией, указав в своих политических тезисах, на какой основе возможно соглашение[3].

Поскольку доклад Хрущева был плодом скорее коллективной, чем личной работы, он не был свободен от противоречий, особенно в заключительных пунктах, неточных или чрезмерно оптимистичных. Интересно, что он пытался найти опору в прошлом советской мысли, где ее вряд ли можно было найти (например, идею мирного сосуществования он приписывал Ленину), и в то же время игнорировал другие важные теории, к которым можно было бы обратиться (послевоенные проекты разных путей к социализму). Представленные от имени всего руководства, его тезисы вызвали недоверие у Молотова, который на съезде защищал их неполностью и с оговорками[4]. Доклад, плод компромиссов, не был до конца последовательным. Однако это была серьезная попытка отказаться от старых доктринерских схем и стимулировать политическое мышление в СССР и за границей. Впервые за много лет была сделана попытка трезво взглянуть на мировую реальность, рожденную в антифашистской и революционной /436/ борьбе. Впервые был предложен реальный выход из тупика атомной эры. СССР снова проявил способность к лидерству в идейной сфере.