Александр Грановский - Крестовые походы: в 2 т. Т. 1.

Взятие Салах ад-Дином Яффы было хорошо расчитанным ударом. Таким образом отрезался и принуждался к оставлению Аскалон и христиане лишались двух ближайших к Иерусалиму портов. Султан немного поторопился. Ударь он на Яффу несколькими днями позже, ушедший в поход на север Ричард уже не успел бы на помощь. Но и теперь не все было потеряно для султана. Его армия, значительно превосходившая силы Ричарда, находилась в восьми километрах от Яффы. Со своей стороны, устроив лагерь вне городских стен, Ричард провоцировал Салах ад-Дина на нападение. Нападение не замедлило произойти. На рассвете 5 августа один генуэзец, выйдя по нужде из лагеря, увидел блеск оружия и успел предупредить христиан. Впрочем, возможно, это просто легенда. Так или иначе, к бою все были готовы, и Ричард смог быстро выстроить боевой порядок.

За невысоким частоколом из палаточных кольев, вбитых в землю наклонно вперед, в первом ряду копейщики ждали врага, опустившись на колено, укрывшись щитами и выставив копья, упертые в землю. Во втором ряду были стрелки из арбалетов, причем они действовали в паре: пока один стрелял, другой заряжал. У Ричарда было до 50 рыцарей и только десять коней и до двух тысяч пехоты — стрелков и копейщиков. У Салах ад-Дина было почти десятикратное превосходство в силе. Ричард обратился к войскам с короткой речью: «Мы -воины Христа, мы пришли сюда умереть. Бегство невозможно, мы должны как можно дороже продать жизнь. Уцелевших ждет богатая добыча. Тесней ряды!». Семь конных мусульманских корпусов, по тысяче человек каждый, один за другим атаковали строй крестоносцев. Атаки конницы султана разбивались о преграду из копий, стрелы арбалетов сеяли смерть в рядах мусульман. Атаки продолжались до послеобеденного времени. Когда вражеские кони устали, Ричард сам бросился на врага во главе отряда из десяти конных рыцарей и отборной пехоты. Английский хронист Ральф из Коггсхолла пишет: «Король был исполин в бою, он был везде, где атаки турок были самыми яростными. Его меч блистал, как молния, и много турок почувствовали на себе его лезвие. Нескольким из них он раскалывал шлем вместе с головой надвое, до зубов, другим он одним ударом срубал головы, руки и другие члены. Он срезал людей, как крестьянин жнет серпом хлеб. Тот, кто получил его удар, во втором не нуждался. Он был Ахилл, Александр, Роланд». Амбруаз утверждает, что в этом бою Ричард одним ударом снес какому-то эмиру голову и руку. Этот удар поставил его в один ряд со знаменитыми рубаками-крестоносцами прошлого, Готфри-дом Бульонским и германским королем Конрадом III, которые также разрубали врагов в бою на две части. Бой шел и в городе. Среди боя возле Ричарда появился мамлюк, ведя в поводу двух великолепных коней — подарок от Салах ад-Дина: не подобает королю сражаться пешим. Султан отказался бросить в бой последний резерв — мамлюков, мусульмане отступили.

В сумерках возвратился король в лагерь. «Он сам и попона его коня были так густо утыканы стрелами, что он походил на ежа». Не только полководческий талант и непревзойденная смелость помогли Ричарду отстоять Яффу. Этому способствовал также низкий моральный дух противника. Мусульмане не могли оправиться после изгнания из Яффы. Эмиры не хотели продолжать войну. Они требовали у Салах ад-Дина заключить мирное соглашение, чтобы Ричард с франками мог вернуться на родину, а они — разойтись по домам: «Посмотри на землю, она разорена и растоптана, посмотри на людей, угнетенных и смятенных, на армию, истощенную и больную, на лошадей, разбитых и изнуренных. Пополнений мало, питание скудно, необходимое дорого. Снабжение из Египта проходит через смертельно опасную пустыню».

Если у мусульман был сломлен боевой дух, то крестоносцы полностью истощили силы. Нужно было заключать перемирие. Переговоры продолжались четыре недели. Ухудшилось здоровье короля. Современники говорят о лихорадке, «он, кто мог заставить дрожать весь мир, сам дрожит от лихорадки», о том, что на теле у него «сто нарывов, которые отравляют его телесные соки», что он потерял здоровье из-за долгого пребывания в сражениях. Узнав, что король свалился в тяжелой малярии, султан посылал ему изысканные фрукты и сласти и своего придворного врача, знаменитого философа Маймонида. Узнав о смерти в Тире перед самым отправлением на родину Гюга Бургундского, Ричард обрадовался и начал выздоравливать. Камнем преткновения при переговорах оказался Аскалон. Салах ад-Дин настаивал на его передаче, так как город был прямой угрозой караванам, следовавшим из Египта в Иерусалим. Наконец больной король уступил, настояв на том, что город будет сровнен с землей.

Перемирие было заключено 2 сентября сроком на три года. Побережье от Яффы до Тира оставалось в руках христиан. В перемирие были включены также, с одной стороны, Антиохия и Триполи, с другой — пограничные мусульманские земли. Святой Крест остался в руках мусульман. Бароны королевства должны были поклясться в соблюдении условий договора перед посланцами Салах ад-Дина. Были освобождены пленные-крестоносцы, в частности, Гийом де Прео был доставлен из дамасской тюрьмы и обменен на десять знатных пленников-мусульман. Паломникам был разрешен свободный и бесплатный доступ к святыням Иерусалима.

Все из крестоносцев, кто хотел, смогли посетить Святой город, хотя Ричард пытался исключить французов. Сам Ричард от посещения Иерусалима отказался. Амбруаз описывает паломничество в Иерусалим, в котором участвовал: «И вскоре мы достигли холма Монжуа. И тогда наши сердца наполнил восторг: мы увидели Иерусалим. Мы почувствовали такую радость, что преклонили колени земле, как все, кто сюда приходил. Мы увидели Масличную гору и то место [Храмовую гору], откуда отправилось шествие, когда Господь пошел на Свои страсти [страдания]. Потом мы пошли в наше паломничество, в город, наследие Божье. Рыцари и те, кто ехал верхом, [обогнали нас и] были первыми, поцеловавшими Гроб; те, кто был верхом, рассказали нам, что, когда они были там, появился Салах ад-Дин и показал им Святой Крест, который был потерян во время сражения, и они увидели его, поклонились ему и поцеловали». Крест крестоносцам султан, конечно, не отдал.

Ричард так никогда и не увидел Салах ад-Дина. Во главе одной из групп паломников в Иерусалим прибыл Хьюберт Уолтер и встретился там с Салах ад-Дином. Два умных человека беседовали долго и сердечно. Отдав должное талантам Ричарда — полководца и дипломата, они оба единодушно поражались его безудержной храбрости и соглашались с тем, что не дело короля участвовать в стычках, а в крупных сражениях его место — в глубоком тылу.