Валерий Вьюгин - Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Очередной скандал разгорелся на заседании Правления от 18 ноября 1927 г. (см.: ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 30, л. 44). См. также выписку из протокола заседания МУЗО от 21 ноября 1927 г. (там же, л. 54).

См. письмо-протест сотрудников от 23 сентября 1927 г. против перемен (без ведома Совета) в личном составе МУЗО (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 26, л. 16); см. также письма сотрудников МУЗО Шмиту и в Правление Института (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 31, л. 15–27), где происходящее названо «разгромом отдела». Продолжение «драматических событий» в МУЗО нашло отражение в протоколе Журнала заседаний Совета МУЗО от 30 ноября 1927 г. и в письмах сотрудников (там же, л. 40–41, 73–87, 97, 104, 107, 110–115).

См. письмо Луначарского в поддержку нововведений Асафьева, «для обеспечения идеологического руководства отделом», которое было зачитано на заседании Правления 6 мая 1926 г. (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 22, л. 40, 34 об.).

Утверждение принципов реорганизации МУЗО произошло на заседании Правления Института 13 января 1928 г. (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 41, л. 2, § 8). Однако на Ученом совете 30 января 1928 г. его члены выразили возмущение тем, что «вопрос о существе реорганизации МУЗО не подлежал обсуждению в Ученом совете», на что последовало «категорическое заявление» Жирмунского, что реорганизация утверждена Главнаукой и «не подлежит пересмотру» (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 43, л. 2).

См. об этом в письме Шмита к Новицкому от 21 ноября 1927 г. (ЦГАЛИ СПб., ф. 389, оп. 1, ед. хр. 50, л. 4–5).

См. об этом письмо Финагина Асафьеву от 15.03.28 // ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 31, л. 150–151; также см. письмо А. Н. Римского-Корсакова директору Института с просьбой «приостановить директивно-бюрократическое руководство отделом» (там же, л. 152).

ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 46, л. 10, 19, 133.

ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 45, л. 82–82а.

Дмитриев А. Н. Полемика В. М. Жирмунского с формальной школой и немецкая филология // Материалы к конференции, посвященной 110-летию со дня рождения академика Виктора Максимовича Жирмунского. СПб.: Наука, 2001. С. 66–74. Устинов Д. В. М. Жирмунский и Г. А. Гуковский в 1920-е годы // Там же. С. 25–26.

ЦГАЛИ СПб., ф. 389, оп. 1, ед. хр. 50, л. 5. Трения между Жирмунским и членами Разряда Словесных искусств начались с момента образования Соцкома, инициатором которого он оказался (см. об этом: Кумпан К. К истории возникновения Соцкома в Институте истории искусств). В 1925 г., в момент, когда временно обострились его отношения с секретарем отдела Б. В. Казанским (судя по переписке, ссоре между ними отчасти «способствовали» интриги того же Я. А. Назаренко), Жирмунский даже попытался подать заявление об уходе с поста председателя и обиженно писал в одном из писем к Казанскому: «Если Вы и Ваши ближайшие друзья, на которых Вы так часто ссылаетесь, считали бы более правильным, чтобы я покинул место председателя, я охотно это сделаю, если таково общее мнение Разряда» (Письмо В. М. Жирмунского от 3 января 1925 г. // ОР РНБ, ф. 1393, ед. хр. 599, л. 8 об.).

О причинах распада семинария и методологических расхождениях между учениками и мэтрами см.: Устинов Д. Формализм и младоформалисты // Новое литературное обозрение. 2001. № 50. С. 296–321: Гинзбург Л. Я. Вспоминая Институт истории искусств… С. 283; Савицкий С. Спор с учителем // Новое литературное обозрение. 2006. № 82. С. 129–154. Позже, когда и ученики, и учителя подверга лись шельмованию как «классовые враги», Гинзбург признается: «…я, не колеблясь, обвиняю себя в том, что писала письма <���…> и учинила трагедию с мэтрами» (цит. по: Кумпан Ксения, Конечный Альбин. «Гимн формалистов» // Natales grate numeras?: Сб. статей к 60-летию Георгия Ахилловича Левинтона. С. 268).

Через некоторое время Эйхенбаум начал вести семинар по быту на дому, включив в него, наряду с учениками из ГИИИ, университетских студентов и аспирантов.

Цит. по: Галушкин Александр. «Итак, ставши на костях, будем трубить сбор…»: К истории несостоявшегося возрождения ОПОЯЗа в 1928–1930 гг. // Новое литературное обозрение. 2000. № 44. С. 149.

См. об этом: Чудакова М., Тоддес Е. Страницы научной биографии Б. М. Эйхенбаума // Вопросы литературы. 1967. № 1. С. 151–152, 159; Дмитриев А. Н. Русский формализм и перспективы социологического изучения литературы // Проблемы социального и гуманитарного знания. Вып. 2. СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2000. С. 367–398.

РГАЛИ, ф. 1392, фонд Лелевича, оп. 1, ед. хр. 49, л. 85 об. Ср. в воспоминаниях Л. Я. Гинзбург «Студенты, особенно студенты младших курсов увлекались лекциями Энгельгардта — к неудовольствию наших метров» ( Гинзбург Л. Я. Вспоминая институт истории искусств… С. 284). Следует заметить, что и старшие ученики, в частности, сама Гинзбург и особенно Б. Я. Бухштаб, с большим вниманием относились к работам Энгельгардта и высоко ценили его философско-эстетический подход к литературе.

ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 12, л. 92–93. Впрочем, тут же указывалось: «Необходимо, однако, чтобы в идеологическом и методологическом отношениях Отдел стремился установить полный контакт с Комитетом социологического изучения искусства». В производственном плане ЛИТО изучение быта было также подано в «актуальном ключе», как «разработка проблем литературного творчества и техники, в связи с изучением литературного быта и условиями литературного труда и современности» (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 21, л. 20 об.).

2 ноября 1926 г. на Секции художественной речи Б. А. Ларин сделал доклад «Проблемы лингвистического изучения города» (Распределение заседаний и докладов ГИИИ с 31 октября по 6 ноября 1926 г. // ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 10, л. 88; К лингвистической характеристике города (Несколько предпосылок) // Поэтика: Сб. статей. Вып. 4. Л.: Academia, 1928. С. 152). До Ларина в Словесном разряде проблемой связи языка и общества занимался Л. П. Якубинский; в ранних отчетах Шмита он назван Председателем Комиссии по социологии языка (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 8, л. 19).

См. папку с протоколами заседаний, где сохранились тезисы докладов и стенограммы обсуждений (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 32). Обзор этих архивных материалов содержится в посвященной последним трем годам работы Сектора художественного фольклора статье: Иванова Т. Г. Фольклористика в Государственном институте истории искусств в 1920-е гг. // Русский фольклор: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 2004. С. 48–66 (статья вошла в кн.: Иванова Т. Г. История русской фольклористики XX века. 1900 — первая половина 1941 гг. СПб.: Дмитрий Буланин, 2009. С. 285–304, 319–321).