Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.1

3 — Не могу не представить себе парфюмера, который безумно влюблен в юнную актрису….И узнав о притязаниях короля и провожая ее на страшное свидание, решил "приДУШИТЬ:)" красавицу…..

iris_flower0802

Персональный запах — штука сугубо интимная и наслаждаться им нужно не «в кругу здорового коллектива» а приватно. Запах любимого мужчины самый волнующий и замечательный запах на свете, никакой дорогой парфюм его не заменит. Запахи посторонних не оказывают подобного действия, скорее обратное. Вот, собственно почему, собираясь в присутственное место, нужны дезодоранты и парфюм, правда в строго дозированных количествах, мы хотим таким образом защитить своё я, ведь кроме нудистов ни у кого не возникает желания являть в обществе себя без прикрас (голышом), тоже и с запахами.

nastashdmaa

Мужской организм штука тонкая. И будь ты хоть трижды император, может порой подвести. Переутомление, стресс, да тот же сильный парфюм…

Но прослыть импотентом совсем не хочется. И соратники/помощники в интимных делах тоже не хотят опозорить своего хозяина.

Поэтому запускается такой анекдот. Виноватый найден! Девчонка — сама дура! а Великий человек просто сам не захотел! И поэтому в мемуарах подчёркивается, что никто ничего просто не успел сделать:) Мало того, Великий человек поступил-таки благодродно, несмотря на то, что ничего не было, одарил даму по-царски! да здравствует император!

Если девчонка была действительно целомудрена, она могла не сообразить, в чём дело и сама поверить в легенду о "просто запахе".

22.02.2011

Всё не могу успокоиться после нашего голосования по героям отечественной истории. На записи передачи «Очевидное-невероятное» мы с Сергеем Петровичем Капицей среди прочего говорили о несправедливости и избирательности в формировании национального пантеона героев. Часто случается, что чье-то имя застревает в памяти потомства не по заслугам, а кто-то, во стократ более достойный, начисто забывается.

Вот я и решил рассказать (а если кто-то знает — напомнить) о нескольких героях и героинях российской истории, которых сегодня совсем забыли. А для меня они — еще одно, причем важное доказательство того, что наша страна чего-то да стоит.

Должен сказать, что я сортирую вехи отечественной истории по одному главному параметру: способствовало то или иное историческое событие прогрессу ЧСД (чувства собственного достоинства) в соотечественниках либо же понизило эту характеристику, которая, я уверен, явственней всего определяет качество всякого народа. Вот почему, с моей точки зрения, так скверен любой тоталитаризм: он вытаптывает в людях достоинство, превращает их в винтики, гвоздики и щепки, которые летят во имя рубки какого-то там леса. Люблю первых двух Александров за то, что дали, каждый по-своему, толчок развитию прав личности. Терпеть не могу Николая Первого за святую веру во всемогущество шпицрутена и ненавижу Сталина за сознательное и планомерное вытаптывание чувства собственного достоинства во всех стратах российского общества, сверху донизу.

Ну а теперь собственно сюжет. В советские времена этот эпизод революционной борьбы хоть изредка, да вспоминали (и то лишь до начала Большого Террора), а теперь совсем забыли, потому что революционеры вышли из моды.

Случилось это в годы царствования третьего Александра в одной из самых суровых ссыльно-каторжных тюрем Сибири.

Во время посещения каторги генерал-губернатором Корфом одна заключенная, Елизавета Ковальская, отказалась встать при появлении высокого начальства. В воспоминаниях она объясняет это так: «Я никогда в тюрьме не вставала при входе начальства, не встала и перед ним. На его приказание: «встать!» ответила: «Я пришла сюда за то, что не признаю вашего правительства, и перед его представителями не встаю»». Бунтовщицу чуть не убили на месте, потом перевели в еще более страшную тюрьму, поместили в одиночку, причем усть-карский комендант в отместку за то, что Ковальская «осрамила» его перед генералом, обошелся с ней каким-то особенно гадким образом. (В своей автобиографии Ковальская не хочет рассказывать, что именно с ней сделали стражники, но, видимо, даже для каторжных нравов это было нечто невообразимое).

Сокамерницы Ковальской, оставшиеся в Усть-Каре, начали серию голодовок, требуя уволить мерзавца. Борьба растянулась на месяцы. В конце концов одна из женщин, 28-летняя народница Надежда Сигида, попыталась влепить коменданту пощечину — офицеру с «битым лицом», согласно традициям, полагалось подавать в отставку. Как-то там он, резвун, от нее увернулся или отпрыгнул, а может, перехватил занесенную для удара руку — не знаю. Но акт составил, написал рапорт, и по приказу генерал-губернатора Корфа каторжница за дерзость была выпорота розгами, что соответствовало существовавшей в ту пору инструкции по содержанию заключенных.

В ту же ночь, 7 ноября 1889 года, четыре молодые женщины (в том числе Сигида) приняли смертельную дозу яда в знак протеста против оскорбления человеческой личности. В мужском отделении из солидарности то же сделали шестнадцать человек, но яд оказался лежалый, и скончались только двое.

«Карийская трагедия» стала известна всей стране, а затем и всему миру. Шум поднялся такого масштаба, что Усть-Карская каторга была навсегда закрыта. Что более существенно: с этого момента в России были отменены телесные наказания в отношении женщин. Всё, больше никаких «Ни стона из ее груди, лишь бич хлестал, играя».

За то, чтобы российское общество поднялось на одну ступеньку высокой-превысокой лестницы ЧСД, заплатили жизнью шесть человек. Даже не знаю, много это или мало.

Вот имена этих людей. Вряд ли они вам известны:

Надежда Сигида

Мария Ковалевская

Надежда Смирницкая

Мария Калюжная

Иван Калюжный(Муж и жена? Брат и сестра?)

Сергей Бобохов.

А кроме имен да маленькой фотографии Н. Сигиды, кажется, ничего и не осталось. Была еще какая-то картина «Карийская трагедия» художника-соцреалиста Касаткина, но репродукции ни в Сети, ни в офф-лайне я так и не нашел. Зато в Хабаровском крае есть большой поселок Корфовский, в названии которого увековечено героическое имя генерал-губернатора, победителя женщин.