Калоян Манолов - Великие химики. В 2-х т. Т. 2

— Тяжело здесь работать для науки, — сказал Фрицше. — Собираю факты… Только это я и могу делать. О теориях не мечтаю…

— А разве факты — не наука? Разве теории не рождаются из фактов? — горячо возразил Зинин.

Фрицше открыл дверцу высокого шкафа, достал небольшую склянку, заполненную коричневой маслянистой жидкостью со своеобразным запахом.

— Вот, это мое последнее достижение: анилин, вещество со свойствами основания. Я получил его в виде продукта распада природного индиго и назвал так потому, что у португальцев индиго именуется «анил». Это арабское слово означает «синий».

— А я начал работу с продуктами, которые получаются из масла горького миндаля. Это тема моей диссертации. Собираюсь продолжать свои исследования и дальше.

— Разве вы не знаете, что ввоз этого вещества в Россию запрещен? Вы столкнетесь с большими трудностями.

— Знаю. Я уже был в таможне и подал прошение. Все масло горького миндаля, которое ввозится контрабандой в Россию и конфискуется, не будет уничтожаться. Я смогу его получать для своих научных исследований. И, представьте, бесплатно!

— Это удача, Николай Николаевич! У вас всегда будет под рукой достаточное количество исходного материала. Хотя вы и собираетесь возглавить кафедру химической технологии, работу то намерены продолжать в области органической химии?

— Да, окончательно мое будущее не определено. Профессор Воскресенский советует мне подать документы на кафедру химии в Харьковский университет. Боюсь, что господин Мусин-Пушкин будет решительно возражать.

Зинин был прав. Попечитель Казанского учебного округа написал пространную докладную записку в министерство, в которой отметил, что на подготовку Зинина как специалиста затрачены большие средства, поэтому он должен вернуться в Казань. В ней же Мусин-Пушкин выражал свое неудовольствие по поводу того, что министерство разрешило Зинину защищать докторскую диссертацию в Петербурге.

Защита состоялась 30 января 1841 года. Зинин получил степень доктора естественных наук [53] В докторской диссертации «О соединениях бензоила и об открытых новых телах, относящихся к «бензоиловому ряду» Зинин разработал метод получения бензоила и бензоина путем воздействия спиртового или водного раствора цианистого калия на масло горького миндаля (бензойный альдегид). . Сразу же после защиты он поехал в Казань, где в соответствии с приказом министерства должен был возглавить кафедру химической технологии. Мусин-Пушкин встретил его весьма сурово, хотя и оказывал всяческое содействие в поисках квартиры и подготовке лаборатории к учебному году. Согласно существующим правилам, Зинин сразу по возвращении должен был представить ректору отчет о командировке. Николай Иванович Лобачевский встретил Зинина тепло и радушно. Пожав молодому ученому руку, он указав ему на кресло у окна.

— Расскажите мне теперь, чем вы намереваетесь заниматься, — спросил он, садясь напротив.

— Буду читать лекции по химической технологии, а также по химии живых организмов для студентов естественнонаучного отделения. Это новая наука, и у нее большое будущее; Я определил уже и тему первой лекции — спиртовое брожение. А что касается исследовательской работы, собираюсь продолжать начатые у Либиха опыты по органической химии. Невозможно стать хорошим технологом, не будучи химиком.

На первой лекции присутствовал весь ученый совет. Молодой профессор показал блестящую эрудицию ученого и способности талантливого оратора. Совет оценил лекцию как «совершенно удовлетворительную» и пожелал Зинину успешной работы. Затем к нему подошел Лобачевский и крепко пожал руку.

— Когда я, поставленный перед необходимостью готовить специалистов для химического факультета, посылал вас за границу, я хорошо сознавал, какого математика мы теряем в вашем лице. Теперь же я понял, какого химика мы приобрели после вашего возвращения. Впереди у вас напряженная работа. Не сомневаюсь, вы справитесь, да и до начала занятий осталось еще полгода.

Каждый день Зинин несколько часов посвящал подготовке к лекциям. Одновременно он начал работу и в лаборатории. Постепенно появились друзья, с которыми можно было беседовать, советоваться. Зинин не пропускал математические конференции — математика оставалась близкой его сердцу. На этих конференциях он познакомился с профессором механики Петром Ивановичем Котельниковым [54] Петр Иванович Котельников (1809–1879) — математик, профессор механики Казанского университета, первым признавший геометрию Лобачевского (Гумилевский Л. И., ук. соч.. с. 77 и др.; Боголюбов А. Н., ук. соч., с. 240–241). . Вместе с Котельниковым они стали регулярно посещать дом Карла Федоровича Фукса [55] Карл Федорович Фукс — один из замечательных представителей интеллигенции Казани, коллекционер и знаток литературы (Гумилевский Л. И., ук. соч., с. 79). , где собирались передовые люди Казани того времени. Здесь не только обсуждались последние новинки литературы, вопросы истории, политики, но и велись споры о самых сложных и актуальных проблемах, рождались теории, далеко идущие прогнозы… Участники этих вечеров называли себя Обществом любителей науки. Впервые Зинин предстал перед Обществом с докладом «О состоянии органической химии и ее значении для жизни».

В работе, в общении с друзьями текли дни, но, оставаясь наедине с собой, он остро ощущал одиночество. Квартирная хозяйка окружала его заботами, и часто по вечерам Зинин заходил в ее комнату выпить чаю и поговорить. Постепенно привязанность росла, и мысль о женитьбе стала сама собой разумеющейся. С женитьбой жизнь Зинина упорядочилась, и заботы о быте уже не отвлекали его. Теперь все свое время и силы ученый отдавал науке.

По утрам он работал в библиотеке, читал лекции, заканчивал неотложные дела. После обеда вел занятия со студентами в лаборатории. В это время и производили «сжигания» — так называли анализ органических веществ, разработанный Либихом. В дни, отведенные для «сжиганий», слуга Федор с раннего утра закладывал в печи древесный уголь. Зинин появлялся в лаборатории около двух часов, студенты и помощники уже ждали его.

— Вещества все взвешены? — деловито осведомлялся Зинин.

— Да. Трубка тоже готова.

Зинин внимательно смотрел на трубку, которую студент держал в руке, и, когда убеждался, что все к опыту подготовлено, говорил:

— Ставьте ее в печь и зажигайте!

Светловолосый юноша осторожно устанавливал трубку в печи и опускал крышку. Затем он соединял один конец трубки с кислородным баллоном, а другой — с поглотительным сосудом. Николай Николаевич в это время проверял другие печи. Иногда всю подготовительную работу он проделывал сам, а студенты наблюдали за учителем.