Максим Коломиец - Супертанки Сталина ИС-7 и др. Сверхтяжелые танки СССР

Первый образец танка ИС-7 выпуска 1947 года, вид спереди. Хорошо видна форма передней части корпуса, люк механика-водителя и укладка буксирных тросов (АСКМ)

В истории танкостроения, и не только отечественного, можно найти огромное количество различных проектов и предложений боевых машин массой 100, 200 и даже 1000 тонн. Большая часть этих предложений носила авантюрный характер — танки, построенные по таким чертежам едва ли смогли бы передвигаться.

Тем не менее, сверхтяжелые танки строились в разных странах, причем не только в опытных образцах, но и выпускались серийно, пусть и небольшими партиями. Наиболее известной в этой области стала Германия — «сумеречный тевтонский гений» породил такие машины как 188-тонный «Маус» (самый тяжелый построенный в «металле» танк), 140-тонный Е-100 (так и не законченный изготовлением), 75-тонную самоходку «Ягдтигр» (выпускавшуюся серийно). Эти боевые машины известны всем любителям истории бронетехники.

Однако работы по сверхтяжелым танкам велись и в нашей стране, причем довольно активно. Причем в конструкции этих машин часто использовались весьма интересные инженерные решения. Но по ряду причин не все предполагавшиеся к постройке опытные образцы таких танков были изготовлены.

Предлагаемая читателю книга рассказывает об истории сверхтяжелых советских танков 1940-х годов. Термин «сверхтяжелые» в данном случае подразумевает танки массой свыше 50 тонн («за бортом» повествования остался КВ-2, так как ему была посвящена отдельная книга). В данной работе повествуется только от тех проектах, которые предполагалось реально воплотить в металле. Многочисленные варианты сверхтяжелых танков, присылаемые в Главное автобронетанковое управление Красной Армии как отдельными лицами, так и организациями, не рассматриваются, так как все эти проекты были нежизнеспособными (для их рассмотрения в ГАБТУ КА было создано специальное подразделение — отдел изобретений), хотя и могли содержать удачные решения отдельных узлов и агрегатов. В качестве иллюстраций книги используются не только фотографии, но и фрагменты заводских чертежей танков, о которых идет речь.

Автор выражает благодарность за помощь в работе и предоставленные материалы Илье Мазурову, Баиру Иринчееву, Игорю Желтову, Александру Лагутину и Виктору Мальгинову.

Несмотря на то, что к моменту принятия танка КВ на вооружение его броня не пробивалось ни одной противотанковой пушкой, уже весной 1940 года руководство Красной Армии обсуждало возможность создания еще более толстобронных машин. Этот вопрос несколько раз обсуждался и в главном автобронетанковом управлении Красной Армии (ГАБТУ КА), и в руководстве наркомата тяжелого машиностроения (в его состав входил Кировский завод, занимавшийся разработкой и производством танков КВ). Результаты обсуждений доложили «наверх», и 17 июня 1940 года Совет народных комиссаров СССР и Центральный комитет ВКП(б) приняли постановление № 1288-495сс в котором, в частности, говорилось:

«К 1 ноября 1940 года Кировскому заводу изготовить два танка КВ с броней 90 мм: один с пушкой 76 мм Ф-32, другой с пушкой 85 мм. Один корпус будет подан с Ижорского завода в конце октября, изготовление танка намечено закончить к 5 ноября. Второй корпус будет изготовлен в ноябре.

Танк КВ-1 выпуска декабря 1940 года (с 76-мм пушкой Л-11) во дворе Кировского завода. Несмотря на то, что к этому времени КВ был самым мощным танком в мире, в Советском Союзе начались работы над проектированием еще более толстобронных машин (АСКМ).

К 1 декабря 1940 года Кировскому заводу изготовить два танка КВ с броней 100 мм: один с пушкой 76 мм Ф-32, другой с пушкой 85 мм. Один корпус будет подан в конце октября, второй в ноябре».

Как видно из приведенного документа, предполагалось не только усилить броню, но и вооружение тяжелых танков путем установки пушки калибра 85-мм.

Разработкой последней занималось конструкторское бюро завода № 92 в Горьком. Руководил работами КБ В. Г. Грабин. Еще в 1938 году его конструкторское бюро получило от главного артиллерийского управления Красной Армии задание на проектирование новых танковых орудий калибра 76 и 95-мм. При этом предполагалось, что 76-мм орудие будет иметь баллистику зенитной пушки такого же калибра. К началу 1939 года был готов проект 76-мм танковой пушки под индексом Ф-27, но вскоре все работы по нему прекратили. Дело в том, что к этому времени на вооружение Красной Армии приняли более мощную 85-мм зенитку, разработанную на подмосковном заводе № 8.

Однако это не остановило Грабина и его инженеров — в кратчайшие сроки они создают танковую пушку Ф-30. От Ф-27 она отличалась новой, 85-мм трубой ствола и усиленными противооткатными приспособлениями. Весной 1939 года Ф-30 установили в башню танка Т-28 и провели ее краткосрочные испытания. Выяснилось, что артсистема нуждается в доработке — в результате ее «доводили до ума» до начала 1940 года, после чего пушка поступила на полигонные испытания. Именно этой 85-мм пушкой предполагалось вооружить новые толстобронные тяжелые танки, речь о которых шла в постановлении от 17 июля 1940 года. Правда, следует отметить, что к этому времени имелся всего один экземпляр Ф-30, который к тому же не завершил полный цикл испытаний.

Разработка новых тяжелых танков легла серьезным грузом на конструкторское бюро (СКБ-2) Кировского завода. Дело в том, что его коллектив был весьма малочисленным и молодым, к тому же имел небольшой опыт собственного проектирования (в активе у СКБ-2 были лишь СМК, КВ, проект танка поддержки пехоты «объект 211» [1] Наименование «объект» применительно к опытным образцам боевых машин Кировского завода встречается в документах с начала 1940 года. Параллельно вместо «объект» во многих документах употреблялось и слово «проект» — например, в отчете за февраль 1941 года установка 152-мм гаубицы в уменьшенной башне КВ-2 именовалась «проект 402», а проект 152-мм самоходки — «проект 212». Примерно с середины 1941 года слово «проект» исчезает из документации, и его полностью заменяет «объект». Номера «объектов» Кировского завода имели вид 2хх, и начинались с «объекта 211», и имели сквозную нумерацию. Такая система обозначений существовала и в годы войны, и в послевоенное время.