Далхан Хожаев - Чеченцы в Русско-Кавказской войне

Не полагаясь только на силу оружия, царское военное командование привлекло и средства агитации. Оно распространило среди чеченцев прокламации на арабском и русском языках: «Прокламация к чеченскому народу: объявляю вам от имени Государя-Императора, 1) что правительство Русское предоставляет вам совершенно свободно исполнять навсегда веру ваших отцов; 2) что вас никогда не будут требовать в солдаты и не обратят вас в казаков; 3) что даруется вам льгота на три года со дня утверждения сего акта, по истечении сего срока вы должны будете для содержания ваших народных управлений вносить по три рубля с дома. Предоставляется, однако, аульным обществам самим производить раскладку этого сбора; 4) что поставленные над вами правители будут управлять по шариату и адату, а суд и расправы будут отправляться в народных судах, составленных из лучших людей, вами самими избранных и утвержденных начальством; 5) что права каждого из вас на принадлежащее вам имущество будут неприкосновенны. Земли ваши, которыми вы владеете или которыми наделены русским начальством, будут утверждены за вами актами и планами в неотъемлемое владение ваше... Подлинную подписал главнокомандующий Кавказской армией и наместник Кавказа генерал-фельдмаршал князь Барятинский».

Многие чеченцы и наибы, разуверившиеся в Шамиле, наивно ухватились за эти прокламации и даже прибавляли от себя льготы, якобы обещанные русским царем.

8 февраля 1859 года, несмотря на сопротивление чеченцев и дагестанцев, многочисленные царские войска, расчистив от лесов все пространство между селениями Тевзан и Элистанжи, вышли к укреплению Ведено.

В ту же ночь наибы собрались в доме Шамиля и просили его, чтобы он ушел из Ведено. Шамиль согласился удовлетворить их просьбу и, оставив в Ведено своего сына, 3500 воинов и 13 наибов, вместе с приближенными и некоторыми наибами ушел в Эрсеной.

В течение 20 дней Евдокимов вел подготовку штурма Ведено. Каждый день шли перестрелки и схватки.

В Эрсеное Шамиль получил известие, что на сторону русских перешел наиб Большой Чечни Талхиг. Шамиль тяжело переживал предательство от Талхига, которому доверял чрезмерно и даже женил на его дочери своего старшего сына.

В результате кровопролитного штурма царские войска захватили Ведено. Горцы отступили в Харачой. После захвата Ведено Шамиль ушел в Старое Дарго. С ним был лишь один чеченский наиб Осман.

1 апреля Шамиль сделал последнюю попытку. Он приказал чеченцам вновь собраться в Эрсеное. В отчаянии Шамиль взывает к гордости чеченцев: «Во всем Дагестане храбрее вас нет, чеченцы! Вы свечи религии, опора мусульман, вы были причиной восстановления ислама после его упадка. Вы много пролили русской крови, забрали у них имения, пленили знатных их. Сколько раз вы заставляли трепетать их сердца от страха. Знайте, что я товарищ ваш и постоянный ваш кунак, пока буду жив. Ей-богу, я не уйду отсюда в горы, пока не останется ни одного дерева в Чечне».

Но окончательно разочарованные в имаме чеченцы, уже не видя толку в его речах, оставили Шамиля и разошлись по домам. Разоренный и уставший от войны народ не могла остановить даже яростная речь беноевцев — Байсунгура и Солтамурада, призывавших не верить лживым обещаниям царских военачальников и сплотиться для защиты Родины.

Шамиль, потеряв всякую надежду на возвращение Чечни, ушел с приверженцами в дагестанское селение Ичича.

На сторону русских перешли Эдил Веденский и Умалат Ичкеринский.

5 апреля чеберлоевцы изгнали наиба и покорились. 12 апреля свое бессилие перед русской армией признали ауховские чеченцы. Всех покоренных горцев тут же, под конвоем царских войск, переселяли на плоскость для надзора.

Не встречая сопротивления, русские войска вошли в центр Ичкерии, аул Центорой, и расположились на священной для чеченцев горе Кхеташон Корта. Сюда начали идти делегации старейшин из окрестных сел с сообщением о готовности сложить оружие. К 13 мая 1859 года вся Чеченская область Имамата, за исключением отдельных высокогорных ичкеринских аулов Ауховского наибства (Зандак, Симсир и др.) и Беноевского общества, была завоевана. В июне, однако, и эти аулы подчинились и прислали царскому военному командованию свои делегации.

Единственным непокоренным островком Чечни оставалось Беноевское общество. От беноевцев царское командование так и не дождалось делегации. Сюда, в беноевские лесные дебри, со всех концов Чечни стекались все непримиримые враги Российской империи. Временной администрации окрестных селений прямо предписывалось прекратить всякие контакты с Беноем, брать в плен и уничтожать беноевцев. Приказания царского военного командования, однако, не выполнялись чеченцами.

4 июля 1859 года чеченская депутация почетных лиц, среди которых были бывшие наибы Талхиг, Эски, Эдил, Дуба, Умалат, явилась в крепость Грозную к князю Барятинскому с надеждой, что управление покоренной Чечней, как и было обещано в Прокламации, остается в руках чеченцев. Перешедшие на сторону русских наибы получили царские чины, награды и были назначены наибами тех же участков, где когда-то они служили Шамилю. Царское правительство вело с ними довольно тонкую игру, стараясь на время укрепления своих позиций в горах не вызывать недовольства горцев.

Байсунгур с родственниками, следуя своему обету газавата и присяге на верность имаму, двинулся на помощь Шамилю в горный Дагестан. Но и в Дагестане происходил массовый отход от Шамиля. Дагестанские наибы переходили на сторону русских один за другим. Перешел к русским ушедший с Шамилем в Дагестан чеченский наиб Осман.

Шамиль, потерявший в результате ограбления всю казну и библиотеку, преследуемый повсюду царскими войсками, милицией горских феодалов и предателей, укрылся с самыми верными соратниками в своей последней крепости на горе Гуниб (это место он стал укреплять еще с 1841 года). 18 августа 1859 года он с 300 смельчаков (считая с жителями и женщинами Гуниба, их было всего около 400 человек) был окружен 10-тысячным царским войском. Посланный для переговоров барон Врангель предложил Шамилю сдаться русскому царю, что гарантировало имаму свободный выезд в Мекку с обязательством избрать ее своим постоянным местопребыванием. Но это предложение принято не было: аварцы, чеченцы, андийцы, черкесы, казаки, русские, украинцы и другие, оборонявшие Гуниб, изъявили решительную готовность умереть, но не сдаваться. Имам Шамиль заявил парламентерам, чтобы они передали главнокомандующему русской армией князю Барятинскому: «...у меня есть еще в руках шашка — приди и возьми ее».

Первый штурм Гуниба был отражен его мужественными и отчаянными защитниками. На другой день — новый, более мощный приступ. Ряды защитников становились все малочисленнее, а враг все прибывал.