Юрий Акашев - История народа Рос. От ариев до варягов

В конце XIX – начале XX в. появляются научные исследования, способствующие развитию некоторых смежных с историей дисциплин и использованию последних в деле изучения проблемы происхождения русского народа. Это, прежде всего, труды А.А. Шахматова о летописании и об истории русского языка, В.Р. Розена о скандинавских, византийских и арабских источниках, А.А. Спицына о славяно-русской археологии и др. В дальнейшем, уже в советское время, значительных успехов достигают археология, этнография, антропология, каждая из которых внесла большой вклад в изучение славянских древностей.

В 30-х – начале 50-х гг. были опубликованы результаты исследований по восточнославянской археологии и этногеографии А.В. Арциховского, П.Н. Третьякова, Б.А. Рыбакова, П.П. Ефименко, Н.Н. Чернягина и др [21]. Археологически были выделены и изучены вятичи, кривичи, радимичи, поляне, ильменские словене и другие племена. С середины 1950-х гг. начинается интенсивное исследование проблем славянского этногенеза и формирования восточнославянских племен, ученые обращаются к поискам истоков славянской культуры в широком круге древностей Восточной и Центральной Европы. В 60—70-х гг. широко развернулась работа по обобщению славяно-русских древностей. По инициативе академика Б.А. Рыбакова осуществляется издание «Свода археологических источников», выходят в свет десятки фундаментальных монографий, сотни статей по различным разделам славяно-русской археологии; вопрос о происхождении восточных славян и образовании древнерусской народности входит в число ведущих тем, определяющих направления исследований советских археологов-славистов. В результате проделанных исследований появляются новые концепции происхождения и расселения не только восточного славянства, но и праславян (в их числе концепции П.Н. Третьякова, И.И. Ляпушкина, В.В. Седова, Б.А. Рыбакова) [22].

Разработка коренных вопросов славянской этнической антропологии в 20–40-е гг. неразрывно связана с именами Г.Ф. Дебеца, В.В. Бунака, Т.А. Трофимовой, Н.Н. Чебоксарова [23]. В эти годы усиливается интерес к палеоантропологии, что было связано как с размахом археологических работ, так и с поставленной перед советскими учеными задачей создать на основе марксистско-ленинской методологии основные схемы исторического развития народов нашей страны, которые должны были отразить и проблемы этногенеза и этнических связей. В 1955 г. силами Института этнографии АН СССР и Антропологического научно-исследовательского института МГУ была организована Русская антропологическая экспедиция, результаты пятилетней работы которой были обобщены в коллективном труде «Происхождение и этническая история русского народа (по антропологическим данным)» [24]. Исследования, проведенные комиссией, подтвердили, что в основе русских антропологических вариантов лежит один антропологический пласт, который восходит к эпохам неолита и мезолита (древний восточноевропейский тип) и входит в круг разновидностей европейской группы как особая раса. Большой вклад в дальнейшее изучение антропологического состава восточнославянских народов и проблемы их происхождения внесла Т.И. Алексеева [25]. Крупнейшей работой по этнической антропологии населения европейской части СССР стала монография В.П. Алексеева [26], в которой был фактически исчерпан весь краниологический материал, накопленный за столетие антропологических и археологических исследований. Однако ее автор был вынужден заявить, что вопрос о происхождении собственно славянского типа он считает неразрешенным из-за отсутствия соответствующих материалов.

Немалый вклад в изучение проблемы происхождения восточных славян и их языков внесли советские лингвисты Ф.П. Филин [27], О.Н. Трубачев [28], Б.В. Горнунг [29], Г.А. Хабургаев [30]и др.

Опираясь на достижения смежных дисциплин, а также используя новые подходы к интерпретации уже известных источников, историческая наука в советское время достигла больших успехов в изучении славянского этногенеза. Однако на фоне исторических судеб прото– и праславян проблема древнейшей истории росов как бы нивелируется. Чаще всего эта проблема решается не как самостоятельная, а всплывает в том или ином аспекте в связи с некоторыми спорными вопросами образования Древнерусского государства.

Привлекая довольно широкий, но, в основном, один и тот же круг источников, отечественные и зарубежные историки обосновывают свои гипотезы начала Русской земли и Древнерусского государства, исходя, главным образом, из двух вариантов: северного (новгородского) и южного (киевского). Соответственно к этим двум вариантам тяготеют и существующие научные исследования древнейших корней росов.

Так, академик М.Н. Тихомиров, анализируя летописные известия, приходит к выводу, что «название «Русь» было древним для Киевской Руси и возникло значительно ранее Х в.» [31]Этот вывод ученый подтверждает и иностранными свидетельствами. В частности, он убедительно доказывает, что западноевропейские авторы знали о Руси уже в IX в., а сочинение Ибн-Хордадбе (арабский автор IX в.) «настолько красноречиво говорит в пользу славянского происхождения Руси, что не требует комментария» [32]. «Название «Русь», – подытоживает свое исследование Тихомиров, – древнее прозвище Киевской земли, страны полян, известное уже в первой половине IX в., задолго до завоевания Киева северными князьями» [33]. На южном варианте происхождения Руси настаивал академик Б.Д. Греков, ссылаясь, в частности, на свидетельство Псевдо-Захарии, писавшего в 555 г. о жившем на северо-западе от Нижнего Дона народе Рус (Рос). Подвергая критике «излишне тонкие, но неверные филологические построения» В.А. Брима, который старался доказать, что слово «русь» происходит от скандинавского корня «drôt», означавшего «дружина» (или, вернее, от «drôtsmenn» – «дружинники»), и гипотеза которого имела хождение в советской науке в 20-е и 30-е годы, Греков писал, что термин «русь» как название народа на юге и юго-востоке нашей страны вошел в употребление задолго до IX в. и без всякого участия варягов [34].

Одной из наиболее авторитетных в советской исторической науке стала концепция академика Б.А. Рыбакова, согласно которой должно различать Русскую землю в узком смысле, представляющую собой союз лесостепных славянских племен VI–VII вв., и Русскую землю в широком смысле, охватившую все восточнославянские племена от Балтики до Черного моря и от бассейна Вислы до Волги. Между ними хронологически лежит промежуточный этап процесса превращения Руси из союза племен в суперсоюз и из суперсоюза в восточнославянское государство, в течение которого Русь поглощала другие славянские племенные союзы. Ядром Русской земли было Среднее Поднепровье от бассейна Роси до Тясмина на правом берегу Днепра и часть Левобережья с Переяславлем Русским и нижним течением Сулы, Псла и Воркслы. То есть первоначально это была небольшая территория (около 180 км по течению Днепра и 400 км в широтном направлении), которая располагалась на южном краю плодородной лесостепи, где еще во времена Геродота (V в. до н. э.) и несколько позже располагались земледельческие «царства» сколотов («скифов-пахарей»), являвшихся славянами или, точнее, праславянами. Во II–IV вв. н. э. эта область была сердцевиной славянской лесостепной части так называемой черняховской культуры. Племя росов, или русов было частью славянского массива в первые века нашей эры. Имя росов Рыбаков связывает с рекой Росью, правым притоком Среднего Днепра, а первым письменным свидетельством о росах считает рассказ Иордана (VI в.) о росомонах, враждовавших в IV в. с Германарихом готским. В VI–VII вв. в Среднем Поднепровье сложился мощный союз славянских племен, который иноземцы назвали «Рос», или «Рус»; к середине X в. Русью стали называть как все восточнославянские земли, платившие дань Руси, так и наемные отряды варягов, принимавшие участие в делах Руси [35]. Эту концепцию Рыбакова воспринял целый ряд советских историков [36], она вошла в вузовские и школьные учебники.