Андрей Пауль - Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда

Помещение Прокопием страны варнов к северо-западу от Дуная, между землями славян и данов, позволяет локализовать населенные ими области на юго-западе Балтики, непосредственно к югу или юго-востоку от Ютландии, на юго-западе Балтики. Под «пустынной областью», отделявшей варнов от славян, скорее всего имелась в виду южная часть современной федеративной земли Мекленбург, так называемое «Мекленбургское озёрное плато», исторически бывшее южной и юго-восточной границей ободритов. На необжитость и труднопроходимость этой области обращали внимание и другие источники. Так, Видукинд Корвейский сообщает о трудностях в передвижении и ведении боевых действий в болотистой местности в районе реки Раксы, из-за чего саксонское войско не могло начать сражение с ободритами и ему потребовались проводники из рюгенских славян (Видукинд, III, 53). Если Ракса была тождественна мекленбургской реке Рекниц, что на настоящий момент является наиболее обоснованной локализацией этой реки, то истоки её, верхнее и среднее течение, придутся как раз на южные и восточные границы ободритов, к северу от Мекленбургского озёрного плато. Ибн-Якуб также отмечал, что «армии [неприятеля] лишь с большим трудом проникают в страну Накуна, так как вся страна состоит из лугов, чащоб и болот», т. е. наиболее трудно проходимыми должны были быть именно окраины ободритских земель. Юго-восток современной федеративной земли Мекленбург, от земель брижан на Эльбе (в районе Гавельберга), вплоть до Мюрицкого и Варинского озёр и истоков реки Рекниц, продолжал оставаться крайне слабо заселён вплоть до XII века. Так, Эббо сообщает во время второй поездки Отто в Поморье, как по пути из Гавельберга в Деммин, выйдя из Гавельберга, Отто целый день пробирался через большой лес, пока не вышел к Мюрицкому озеру (Ebbo, III, 4). Однако и само Мюрицкое озеро должно было только начинать обживаться в XII веке, как об этом можно заключить из сообщения Эббо о переселении туда язычников из лютичских земель, спасавшихся от преследований Болеслава, строивших себе здесь новые дома и жившими только тем, что давала рыбная ловля в озере. Можно предположить, что эту же, защищавшую варинов от нападений соседей, труднопроходимую местность на юге Мекленбурга подразумевал и Тацит.

В другом месте Прокопий сообщает о занятии варнами земель в устье Рейна, на берегу Северного моря, по соседству с франками (Прокопий, IV, 20). Правителем варнов в этом время был Гермегискл, который, узнав пророчество о своей скорой смерти, заключил династический союз с франками и взял в жёны сестру франкского короля Теоберта. Его сын от другой жены, Радигис, был женат на сестре короля англов и бриттов. И, так как у Гермегискла не было потомства от франкской жены, которое могло бы укрепить варнско-франкский союз, умирая, он завещал своему сыну Радигису расторгнуть его брак и жениться на своей франкской мачехе. После смерти отца, Радигис исполнил его завещание, отослал свою бывшую жену вместе с приданным назад в Британию, а сам женился на сестре Теоберта. Так как развод с Радигисом по законам англов и бриттов означал для его жены бесчестие, эти события привели к войне варнов с англами и бриттами, в которой победили последние. В итоге Радигис вынужден был вновь взять в жёны отвергнутую сестру короля бриттов и англов. О дальнейшей судьбе варнов в устье Рейна и последствиях для них расторгнутого династического брака с франками Прокопий не сообщает. Скупые сообщения источников не позволяет сколько-нибудь надёжных выводов, однако можно предположить, что расторгнутый брак должен был привести к ухудшению отношений франков по крайней мере с той частью варнов, что осела в устье Рейна. Возможно, в связи с этими событиями стоит рассматривать и войну франков и варнов, произошедшую через несколько десятилетий после сообщения Прокопия. В уже упоминавшемся выше сообщении Фредегара говорится о том, что в 595 году в ходе франко-варнской войны франками были истреблены почти все варны. Сообщение Фредегара не позволяет точно локализовать место этой войны. Речь должна была идти о каких-то приграничных с франками землях, что вполне перекликается с сообщением Прокопия о соседстве франков и варнов в устье Рейна. Почти полное уничтожение франками, по всей видимости, и без того не большой, переселившейся на побережье Северного моря группы варнов, вместе с тем объясняло бы и отсутствие упоминаний варнов на Рейне после VI века. Обращают на себя внимание и переданные Прокопием имена прирейнских варнов – Гермегискл и Радигис. Оба имени вполне могли быть германской передачей славянских имён. Имя Радегаст в Средневековье было широко распространено у балтийских славян, память о чём сохранилась в топонимике (Trautmann 1948, S. 46). В землях ободритов в узком смысле известны река Радегаст, название которой лингвистами возводится к идентичному славянскому личному имени, так и «Радегаст, бог ободритской земли», упоминаемый Гельмольдом. Имя Гермегискл в тоже время могло быть германской передачей или аналогом славянского Яромысл. Двухсоставные имена, оканчивающиеся на – мысл, впоследствии были характерны для ободритских князей [6](имя Гостомысла записывалось на латыни как Gestimus, Gestimulus, Gostomuizli, а Табомысла как Tabomuizl, в то время как транскрипция Прокопия на греческом не могла не отличасться от латинской). Звук «я» в начале славянских имён в тоже время записывался в латинской транскрипции как Ge– (ср: Geromarus – Яромир, Gerovitus – Яровит). В тех случаях, когда для славянских имён у германцев были известны схожие соответствующие германские имена, германцами, как правило, употреблялись именно они (ср: для имени сына ободритского короля Генриха Гельмольд приводит германскую форму Вальдемар/Вольдемар, соответствующую славянской форме Владимир, но не саму славянскую форму).

Едва ли случайной могло быть и упоминание Прокопием варнов рядом с англами. В V веке н. э. несколько населявших северную часть современной Германии племён – англов, ютов и саксов – частично переселились на Британские острова (Беда, XV). Можно предположить, что в этой же волне переселения народов из южной части Ютландии и югозападной Балтики, оказалась и часть варнов, но, не перебравшаяся, подобно англам, в Британию, а оставшаяся на приграничном с ней с юго-востока побережье континента в устье Рейна. Упоминание варнов вместе или в связи с англами отчётливо наблюдается всю раннюю историю обоих народов. После Тацита, Птолемея и Прокопия, англы совместно с варинами упоминаются в относящемся к началу IX века франкскому юридическому документе «Законы англов и веринов, которые являются тюрингами» («Lex Angliorum et Werinorum hoc est Thoringorum»).

Локализация источниками варнов на юго-западе Балтики ещё во второй половине VI и далее вызывает определённые сложности, так как ряд других свидетельств говорит о том, что в этом время «область варнов» в это время уже должны были населять славяне. О славянах, живших в конце VI века «на оконечности западного океана», сообщал Феофилакт Симокатта, что обычно трактуют как указание на юг Балтики, а не Северного моря – то есть, примерно там же, где другие источники указывали «область варнов». VI веком датирует появление на юго-западе Балтики уже достоверно славянской материальной культуры и археология. Возникшая не позднее VI века славянская керамика типа Суков в обилии представлена в населённых с начала н. э. варнави, а впоследствии ободритами, областях к югу и юго-востоку от Ютландии. Также и данные более точных дисциплин – дендрохронологические и радиоуглеродные анализы – говорят о том, что обе ободритские столицы, Мекленбург и Старигард, уже существовали в первой трети VII века (основание Старигарда датируется второй половиной VII века, но крепости предшествовало открытое поселение). Логично предположить, что выделению и обустройству княжеских центров власти на новых местах должен был предшествовать период освоения этих земель, ввиду чего появление славян в исторических землях варнов должно было произойти уже в VI веке. Другими словами, в то время, как Прокопий писал о варнах, живших в VI веке между славянами и данами, славянскими должны были быть уже и сами эти «области варнов». Вопрос о датировке появления славян на территориях, впоследствии занимаемых ободритами, как и степени преемственности славян с более древним населением уже не одно десятилетие вызывает бурные дискуссии в научных кругах и до настоящего момента является спорным. К сожалению, объём данного издания не позволяет остановиться на этом вопросе более подробно. Перенятие славянами дославянской топонимики подтверждает наличие прямых контактов с носителями другого языка, хотя и не может пояснить степень преемственности и характер этой преемственности.