Макс Вебер - Аграрная исстория Древнего мира

Эта строго авторитарная организация семейных союзов в римском государственном строе была источником известных феодальных составных частей его, которые на всем продолжении существования государства, со своей стороны, широко определяли его своеобразие.

Римский социальный строй как в свою (нам доступную) раннюю пору, так и после того несравненно более сильно развил элемент, который вовсе не отсутствовал и в эллинских городских государствах, но там уже в раннюю пору, а вполне в эпоху демократического устройства был далеко отодвинут назад: феодальную клиентелу. Связь с семейственным правом ясно обнаруживается в том, что древние приравнивали наделение землей клиентов к наделению землей filius familiae: патриархальное положение главы рода есть источник римского клиентского права. Здесь следует, не выходя из данных рамок, войти в несколько более близкое рассмотрение этого института, который не раз приводил к неправильному пониманию условий более древней эпохи. Повсюду , в античной древности (и, конечно, не только в античной древности) первоначально человек, не имеющий владения, т. е. не имеющий доли в земельном владении какой-нибудь конкретной общины (Gemeinschaft), являлся также и человеком бесправным. В Египте царь требует (reklamiert) «человека без жилища», который навьючивает свои пожитки на своего мула и тащится от одного землевладельца к другому, чтобы продать свою рабочую силу; в Древнем Израиле он — архаичный тип «метека»; в Элладе он поставляет «δήτες» и «πελάται» [«зависимых людей» и «клиентов»]. В Риме он отдает себя — в эпоху родового государства (Geschlechterstaat) — через посредство «application [440]под патронат готового принять ее (applicatio) состоятельного «pater» (главы рода) или же (как это передано традицией для эпохи царей) царя. Этим путем и путем «susceptio» [441]со стороны патрона возникающее отношение отличается, с одной стороны, от рабства, а с другой, от вассалитета, совершенно так же, как древнеегипетское отношение «amach»: взаимные отношения регулируются традиционным, достаточно неподвижным моральным кодексом, Который, однако, благодаря своему религиозному характеру, чужд граждански-светскому (bürgerlichweltlichen) «Landrecht» [земское право] (выражаясь германистически) городского государства, совсем не может быть им понят; но, так как однако, он имеет высокое практическое значение, то существование его не игнорируется просто: Двенадцать таблиц предают проклятию патрона , который не соблюдает верности в отношении к клиенту («si clienti fraudem fecerit»), как предается проклятию сын, который бьет отца; в обоих случаях как раз нет государственного судьи. Еще законы о вымогательстве, изданные демократией в период мирового владычества, обращали внимание на то, существует ли между двумя лицами отношение, составляющее сущность клиентелы: «in fide esse» [«пользоваться доверием»] (и даже в рабское право Дигест [442]в эпохи, когда рабские казармы уже не существовали, по ошибке возникло выражение «infidedomini esse» [«пользоваться доверием господина»], конечно, вовсе не являясь здесь прямым отзвуком отношения древней клиентелы). Fides [доверие], совершенно как и в средние века, играет определяющую роль в отношении господина к клиенту: но в то время, как в средние века (как и в Японии) восхваляется, этически оценивается и подчеркивается ленным правом fides преимущественно вассала, потому что он есть на своих ногах стоящий сам себя вооружающий, в своем благосостоянии фактически все более и более от сеньора не зависящий рыцарь или даже князь, которого всегда подстерегает искушение предоставить сеньора самому себе, римская древность имеет дело преимущественно с «fides» господина. Ибо в историческую эпоху клиент, как и владелец должностного и служилого лена месопотамских царей или μάχιμοι [воины] фараона и Птолемеев и как «colonus», есть маленький человек, так сказать, ленник по плебейскому праву, который без господина — ничто, а против него уже и совершеннейшее ничто. Указывает ли подчеркивание обоюдной «fides» в одной «lex regia» [«царский закон»] на первоначально более значительное, ближе к вассалитету стоящее и, может быть, впервые в государстве гоплитов выродившееся положение клиента («cliens») — это, конечно, должно остаться нерешенным.

Клиент обязан проявлять в отношении к господину почтительность (первоначально: «послушание»), следовать за ним на войну, оказывать ему экономическую помощь в случае экстренных затруднений, к которым относятся: наделение приданым дочерей, государственные munera [дары], наконец выкуп из плена (для древности важный случай: если припомним, его трактует закон Хаммурапи для владельцев ленов, а в Афинах сохранилась особая процедура для приведения в исполнение требований при подписках — έρανοι — для выкупа из плена). Клиент, со своей стороны, имеет право за это требовать от господина 1) помощь при экономических затруднениях и 2) защиту, в особенности защиту от судебного преследования, которой он сам для себя, пока «земское право» («das Landrecht») трактовало его как метека, следовательно, как чужака , не мог доставить юридически , а позже довольно часто и фактически. Судебный иск, все равно какого рода, между патроном и клиентом, возникающий на почве ленных отношений, но также и всякое уголовное преследование (Pönalklage) еще и в историческом праве так же исключается существующим между ними отношением верности (первоначально, конечно, всякий иск); точно так же никто из них не мог быть допущен в качестве свидетеля один против другого. В остальном ленный союз между господином и клиентом выражается особенно резко в том, что наследство клиента первоначально целиком достается господину или его роду (gens), а — что связано с этим — родственницы клиента без согласия господина не могут выходить замуж (enubere) за людей, не принадлежащих к кругу ленников рода (gens) господина.

Практическое значение клиентелы для господина (Herr) могло быть разнообразно: 1) клиент благодаря лежащей на нем повинности денежного вспомоществования и эвентуально следуемой с него платы за разрешение на брак был источником случайных доходов. Эксплуатировать его деловым образом, в качестве регулярного источника ренты позже считалось неприличным; всегда ли так было, конечно, нельзя с уверенностью сказать (к тому же клиентела — см. сейчас же — впоследствии изменила весь свой характер), обратное само по себе возможно; 2) столь же мало возможности (по той же причине) решить, являлся ли первоначально клиент обыкновенно и экономической рабочей силой на барском дворе господина. Аналогия позднейшей клиентелы из вольноотпущенников не может быть привлечена здесь, ибо этому — экономически оплодотворенному — институту, по-видимому, не доставало самого важного в древней клиентеле: так сильно ценившейся обязанности, лежавшей на патроне — обязанности верности.