Макс Вебер - Аграрная исстория Древнего мира

Оптовая посредническая торговля в Египте очень значительна. Цифра ввоза через Индийский океан (в эпоху римского владычества) была уже упомянута во Введении , 25-процентная пошлина в Λευχή Κώμη должна была отклонить посредническую торговлю от Аравии. В Фивах бывают случаи обложения партии товаров пошлиной в размере почти что 4 талантов. Александрийцы, по-видимому (по толкованию Вилькена), платили почти половину податей всей страны.

Но с «крупной индустрией» дело обстояло в принципе не иначе, чем в эпоху классической Эллады, хотя количественные различия, несомненно, весьма значительны. Если нам рассказывают, например, об александрийцах (историки называют их «фабрикантами»), которые могли на свои средства выставить целые полки, то само по себе это свидетельствует лишь о скоплении в их руках большого числа рабов , какое было уже на рубеже V в. до P. X. у Никия, сына Никерата (1000 рабов), и, быть может, также земельных владений (в качестве помещения для денег, приобретенных торговлей), но не о «фабриках». Как дело обстояло с производством папируса, видимо, монополизированной александрийскими торговцами папирусом, т. е. какой техническо-производственный и экономический характер носили соответствующие эргастерии, еще не исследовано. Отдача внаем эргастериев, т. е. оборудованных мастерских, подчас со всеми необходимыми инструментами, встречается в источниках. Когда мы, например, читаем, что в Сокнопаиу Несосе έλαιουργίον (масличный пресс) был отдан внаймы на 7 месяцев, следовательно в самую страду (auf die «Campagne»), за 100 драхм (что случается часто, в большинстве случаев под условием возмещения порчи от употребления и повреждения инструментов), то надо только задать себе вопрос: похожа ли аренда современной «фабрики», в смысле срока и других условий, на то, что рисует нам только что названный памятник, чтобы разница стала понятной. К тому же во времена Птолемеев большая часть такого рода «постоянных капиталов» находилась еще во владении царей или храмов (частные έλαιουργΐα встречаются лишь в более позднее время, другие частные эргастерии существуют и в эпоху Птолемеев). Значительным числом обученных рабочих- рабов владели лишь купцы в больших городах (в Египте: в Александрии).

Относительно многих областных городов и деревень Египта теперь окончательно доказано, что число рабов в них вообще было невелико (в 192 г. после P. X. в одной деревне они составляли 7% всех несших барщину), и это были главным образом рабы домашние. Это было прежде всего последствием исторической преемственности египетской социальной структуры в том виде, в каком она сложилась со времени Среднего Царства и продолжала существовать после прекращения разбойнических войн XVIII династии [390], следовательно, после прекращения подвоза военнопленных (см. выше). Рабовладельцами являются в источниках преимущественно, хотя и не исключительно, греки (позднее также римляне), — что, впрочем, связано с тем, что, очевидно, все экономически поднимавшиеся «буржуазные» элементы, приспособляясь к социальной среде, эллинизировались и в смысле имен, и в смысле языка, опускавшиеся же книзу, наоборот, довольно часто приноравливались к египетской среде и в смысле имен, и в своих обычаях (этим объясняется и заметный упадок эллинской культуры в Египте в эпоху экономического упадка в промежутке между римским и византийским периодом). Прежде всего прекращение подвоза резко отразилось на цене рабов. В древней Элладе в мирных договорах в 304–194 гг. выкуп за взятых в плен рабов равнялся 500 драхм, рабыня (ценившаяся всегда дороже) стоит 2500 драхм в эпоху римского владычества. Взращивание и обучение рабов для отдачи их внаем за плату было, надо думать, прибыльным делом (см. место из Аппиана, цитируемое во Введении) и практиковалось так же, как и в древней Элладе. Но какой риск был связан с такого рода промыслом, видно из того, что, например, в одном египетском контракте с женщиной, взявшейся вскормить ребенка раба, в случае смерти ребенка она должна была заменить его своим собственным ребенком. (Матери-рабыни — рабынь и без того меньше, чем рабов — были 1) нередко проститутками; но 2) и другие, так как их дети могли быть у них во всякое время отобраны, часто были лично немногим более заинтересованы во взращивании собственных детей, чем только что упомянутая кормилица. Дети вообще во всем Древнем мире в сильной мере являлись просто-напросто предметом торговли за исключением тех случаев, когда они имеют большую ценность с точки зрения религиозной, военной, экономической или когда из этих соображений вмешивалось законодательство, несмотря на вполне доказанные примеры самых нежных семейных отношений в среде мелкой буржуазии.)

Во всяком случае, производство с помощью рабского труда, тем более крупное производство с помощью рабского труда, не играло в Египте никакой роли даже в форме эксплуатации закабаленных должников, за исключением разве (см. ниже) сельского хозяйства, хотя персональная экзекуция (личное взыскание, Personalexekution) со всеми ее последствиями продолжала существовать в эллинистическом праве, как это доказал в особенности Миттейс (также, как показывают источники, и в Египте). Ремесло здесь — свободное специализировавшееся мелкое ремесло. Иногда ремесленник нанимает себе у рабовладельца одного или нескольких рабов, или, наоборот, тот отдает их к нему в ученье — совсем как в старые времена. «Крупное производство» («Grossbetriebe») со свободным трудом встречается в тех принадлежащих храмам производствах, о которых и об экономической природе которых была речь выше; само по себе, конечно, возможно, что оно существовало кое-где и в других местах. Когда по поводу хлопчатобумажного производства в византийскую эпоху в Верхнем Египте говорится о «производстве» («Betriebe») со многими сотнями «свободных» рабочих, получавших вознаграждение исключительно натурой , то прежде всего является вопрос, не идет ли здесь, при ближайшем рассмотрении, речь о мелких крестьянах, работающих на дому у помещика (или даже просто платящих оброки), как это часто бывает в подобных случаях. Как, затем, дело обстояло со «свободой» необученных рабочих в применении ими своей рабочей силы, это не ясно и, ввиду выше упомянутого распоряжения Филадельфа [391]заслуживает исследования. Если Гренфелл (Grenfell) в фиксации заработной платы в контракте с подрядчиком (in einer Accordlohnfixierung), по которой арендатор масличного пресса получает одну, а рабочий — две драхмы, желает видеть проявление поразительно высокой социальной политики птолемеевского правительства, то к тому нет, конечно, никаких оснований: треть заработной платы каждого рабочего составит, конечно, очень солидный доход («Explotationsrate») для предпринимателя. Впрочем, правительство в своем собственном интересе старалось установить для вознаграждения рабочих известную традиционную норму, чтобы предотвратить уже в Древнем Египте столь частые стачки людей, обязанных нести рабочую повинность, постоянным и единственным девизом которых было: «дай нам наш хлеб», т. е. то, что они исстари привыкли считать своим «хлебом насущным».