Джеффри Хоскинг - Россия и русские. Книга 1

С тех пор как образовалась крестьянская община, русский народ начал разделять людей на тех, кто входил в нее, и тех, кто был вне общины. Разница между мы и они являлась довольно значимой, а суждение он не наш было сродни проклятию. Слова «у нас» (в нашей деревне, на нашей работе, в нашей стране) употребляются очень часто, а русские обычно удивляются, узнав, что в английском языке нет соответствующего эквивалента.

В каком-то смысле деревенская община была демократической, так как все ее члены принимали участие в принятии того или иного решения. Но, по сути, демократии, как мы сейчас ее понимаем, там не существовало. Все решения принимали главы семейств, доминирующие в общине старшие мужчины. Более юные представители мужского пола и женщины исключались или играли второстепенную роль в деревенской жизни. Принадлежность к общине предполагала самоконтроль, воздержание от конфликтов, которые могли бы ослабить семью или подорвать ее экономическое положение. Нарушение же норм пагубно отражалось на положении семьи и вызывало злые сплетни. И Православная церковь, и крестьянские обычаи предусматривали строгое соблюдение поста и целомудрие. Это обуславливалось как бедностью, так и необходимостью поддерживать моральные ценности общины 32.

Эти ценности объединялись в понятие правды, довольно широкое, обозначавшее все праведное: справедливость, мораль, закон Божий, совесть. Правда являлась главным критерием в принятии общиной того или иного решения. Она была коллективной мудростью, накопленной многими поколениями. Вся жизнь рассматривалась как борьба правды с неправдой, кривдой. Правда отождествлялась с красотой и порядком, с чистым и аккуратно прибранным домом, засеянными полями и вовремя снятым урожаем. Неправдой являлся мир беспорядка и скверны, где в семьях случались постоянные конфликты, дом был грязным и неаккуратным, поля пустыми, а люди голодными. Правильный мир создавался Богом и находился под покровительством святых, в неправильном царила нечистая сила, дьявол. Государственные деятели оценивались общинниками по тому, в какой мере их поведение соответствовало понятию правды. Царь — помазанник Божий — был призван олицетворять собой правду. Если же он этого не делал, то воспринимался в народном сознании как лжецарь, что приводило к поискам настоящего правителя 33.

Строгие нормы общественной жизни вызывали у крестьян подсознательное желание вырваться из-под их гнета и начать новую жизнь, полную воли. Многие молодые люди так и поступали: меняли семейный уклад или вообще покидали родное селение, отправляясь на границу, дабы пополнить ряды разбойников или примкнуть к казакам (слово «казак» происходит от тюркского «вольный человек»; казаки действительно были свободны от крепостной зависимости). В результате в стране росла миграция. Воля — это не то, что можно отнести к ценностям современного демократического общества (для этого существует слою свобода), а скорее отсутствие любого принуждения, возможность скакать в широкой степи, диком поле и жить там не смиренным трудом, а рыбалкой, охотой, иногда разбоем и грабежом. Воле нельзя найти эквивалент: это свобода кочевников, а не граждан. Ученый Дмитрий Лихачев увидел в ней «свободу плюс открытые пространства». Это определение помогает понять, почему так быстро вошла в состав России Сибирь, земля, по словам писателя Валентина Распутина, «сложившаяся из беглых крестьян и казаков» 34.

Члены общины нуждались не только друг в друге, но и во внешнем защитнике, представителе элиты, который смог бы предоставить им хотя бы минимальные средства к существованию, помочь в случае несчастья и немилости властей. Возможно, причиной крепостного права в России стало то, что в нем нуждались как помещики, так и крестьяне. Однако не все владельцы крепостных душ справлялись со своей ролью. Некоторые просто эксплуатировали и мучили своих крестьян. Вместе с тем они были заинтересованы в том, чтобы их работники жили и трудились. Часть душевладельцев содержала амбары с едой, чтобы накормить крестьян в случае голода, или давала работу бедным нетрудоустроенным жителям деревни. Связь между хозяином и его крепостными осуществлял избранный староста. Он рассказывал барину о нуждах крестьян, передавал приказы помещика и следил за их исполнением 35.

Трудности в ведении сельского хозяйства, с которыми сталкивались русские люди в центре государства, были обусловлены открытостью границ; к тому же безжалостные требования сборщиков налогов и вербовщиков на военную службу привели к тому, что с XVI в. многие крестьяне стали покидать родные места и отправлялись искать счастья на юг и восток. В течение веков этот нескончаемый поток, то ослабевавший, то усиливавшийся, представлял собой сильнейший двигатель имперских завоеваний и в немалой степени способствовал перенесению центра России в восточном и южном направлениях. Ключевский называл миграционный и колонизационный процессы «основной характерной чертой» российской истории 36.

Согласно налоговой записи, произведенной в 1678 г., около 70 процентов крестьян проживали на территориях Московии, сформировавшихся до XVI в., в то время как двумя веками позже, в 1897 году, там находились лишь 40 процентов, а около 60 процентов переселились на земли, осваиваемые с середины XVI в. (Центральное Черноземье, средний и нижний бассейны Волги, Южный Урал и Сибирь). В ходе этого перемещения люди, покидая общину, отправлялись в длительное и трудное путешествие. Крестьяне уезжали из леса в степь, где почва была более плодородной, а жизнь — более опасной (всегда оставалась угроза набегов кочевников). Переселенцы оказывались в регионе, связь которого с Русским государством вольно или невольно была менее прочной.

По прибытии крестьянам приходилось осваивать новую технику ведения сельского хозяйства. Почва действительно была лучше, но и намного тяжелее: соха, предназначенная для разрыхления легкой северной земли, не могла справиться с черноземом. Вот почему ее место занял плуг. Одновременно потребовалась тягловая сила (волы), что влекло за собой развитие скотоводства. Лес здесь был крайне редким, так же, как рыбный промысел, поэтому выращивание зерновых было основой земледелия. Крестьяне, привыкшие к заболоченной почве, осознали, что засуха несет с собой куда большую угрозу. Но постепенно труд стал приносить неплохие результаты: появились урожаи пшеницы, кукурузы, подсолнечника, сахарной свеклы, табака, которые можно было продать намного выгоднее, чем рожь и овес, выращиваемые на севере 37.

С XVI в. многие поселенцы направлялись государством на защиту границ, строительство засечных линий — цепей укрепленных городов, крепостей, блокгаузов, сваленных деревьев, крепостных валов и траншей. Эти засеки простирались с юго-запада на северо-восток. В течение последующих трех веков они стали проходить южнее и восточнее. Беглые крестьяне, обедневшие служилые дворяне, разбойники, казаки и даже татары, желавшие иметь земли и источник доходов, ехали туда и беспрепятственно устраивались на защиту границ. Условия службы предполагали некоторое ограничение свободы: нужно было занимать охранные посты, вести дозор и быть готовым присоединиться к конным войскам, отражавшим нападения врагов. За службу полагались земельный надел, защита и прибавка к доходу в случае голода. Некоторым позволялось иметь нескольких крепостных, но крупные крестьянские поселения там так и не сформировались до начала XVIII в., когда граница передвинулась дальше к юго-востоку. Те, кто жил вдали от крепости, собирались в большие деревни со значительным населением. Дома там располагались вдоль дороги, что давало доступ к источнику воды и помогало защищаться в случае нападения. Избы строились не из дерева, а из обожженной глины или кирпича 38.