Валерий Никоноров - «Свистящие стрелы» Маодуня и «Марсов меч» Аттилы. Военное дело азиатских хунну и европейских гуннов

Культ меча как символа власти и военной мощи хорошо засвидетельствован и у древних народов. В частности, сообщается, что аланы не имеют «ни храмов, ни святилищ… но они втыкают в землю, по варварскому обычаю, обнаженный меч и благоговейно поклоняются ему как Марсу, покровителю стран, в которых они кочуют» (Amm. Marc. XXXI, 2, 23).

Говоря об этом как очевидец, Приск Панийский тем не менее отмечает очень скромное оформление меча, обуви и конской уздечки, которыми пользовался сам Аттила, что, очевидно, было отнюдь не характерно для других представителей гуннского нобилитета.

Орест присоединился к Аттиле во время визита последнего в Италию (Exc. Vales. 38). Впоследствии, уже после смерти Аттилы, Орест вернулся в Италию, добился звания патриция и даже посадил на престол своего сына Ромула Августула — последнего правителя Западной Римской империи, который в 476 г. был свергнут вождем скиров Одоакром, убившим в ходе своего вторжения в Италию самого Ореста (Ibid. 36 — 38). Любопытно, что, согласно имеющимся данным, Одоакр был сыном Эдикона, т. е. другого высокопоставленного приближенного Аттилы, который после развала гуннской державы стал одним из вождей племени скиров — давних подданных и союзников гуннов.

Отметим также, что Р. П. Линднер, в частности, рассматривает известный эпизод из «Церковной истории» Созомена о попытке пленения гуннами епископа Феотима (Sozom. VII, 26, 8) как дополнительное свидетельство в пользу своей концепции. Дело в том, что, поскольку в этом пассаже Созомена действительно специально не оговаривается, был ли гуннский воин конным или нет, О. Менхен-Хельфен, решив, что тот в момент броска стоял на земле, пришел к выводу, которому затем последовал и Р. П. Линднер, что данный щит был слишком велик для использования его верхом (Maenchen-Helfen, 1973. Р. 254; Lindner, 1981. Р. 8). Впрочем, подобная интерпретация этого пассажа более чем уязвима и не может быть принята. Лассо было оружием именно всадника, поскольку составной частью техники владения им было использование силы тяги скакуна с тем, чтобы утащить попавшую в петлю аркана жертву. Да и трудно себе представить, чтобы гунны ходили в разбойничьи набеги (а данный эпизод у Созомена следует рассматривать только в таком контексте) пешком — это, конечно же, нонсенс. Таким образом, упомянутый Созоменом гуннский щит должен был быть сравнительно небольшим и легким, пригодным для использования в коннице (см. главу 11, раздел А). А это, в свою очередь, лишает Р. П. Линднера одного из аргументов (пусть и не самого главного) в пользу его теории о радикальной трансформации войска европейских гуннов.

По мнению Д. Шинора, основная масса гуннов даже в эпоху Аттилы обитала к востоку от Венгерской равнины [Sinor, 1990. Р. 203].

Кстати, некоторый дополнительный свет на мероприятия Аттилы по улучшению условий содержания боевых лошадей проливает такой факт: выступив после удачной войны 447 г. против Византии с претензией на обладание областью по правому, римскому берегу Дуная — от Паннонии до Новы во Фракии, он потребовал от императора, чтобы там было прекращено возделывание земли (Prisc. Jr. 7 D=11, 1В). На деле же это означало полную эвакуацию византийцами всей указанной территории. Такое требование, по всей видимости, преследовало своей целью не только демонтаж имевшейся там линии имперских укреплений, но и использование оставленных земледельцами пахотных земель под пастбища для коней гуннской кавалерии. Впрочем, позднее Аттила отказался от аннексии этой территории (Ibid.fr. 14 D= 15, 4 В).

Ими применялись и другие условные сигналы. Так, потерпев неудачу при осаде укрепленного монастыря во Фракии, гуннские воины подали друг другу условный знак помахиванием нагаек, сели на коней и удалились (Callin. VH VI, 2). Интересно, что Вегеций среди других рекомендуемых им для использования в бою так называемых «немых» сигналов упоминает передачу военачальником команд при помощи нагайки, причем этот прием исполнялся «согласно варварскому обычаю» (Veget. ERM III, 5).

Все даты в этом приложении даются по новой эре.

Данную книгу можно рекомендовать читателю только как популярно-романтическую версию истории жизни Аттилы, не претендующую на историческую достоверность.

См.: Худяков, 1986; Никоноров, 2002

Ковалев, 2002. С. 106

Ковалев, 2002. С. 107.

Ковалев, 2002. С. 108.

Миняев, 1998. С. 80.

Ковалев, 2002. С. 119 — 121.

Кычанов, 1997. С. 7.

Бичурин, 1950. С. 46.

Barfield, 1981. Р. 48 — 49; Крадин, 2002. С. 58 — 59; см. также: Худяков, 1986. С. 49 — 50, 225; Кычанов, 1997. С. 28.

Бичурин, 1950. С. 47.

Мичурин, 1950. С. 48.

Бичурин, 1950. С. 53 — 54.

Кычанов, 1997. С. 19.

Худяков, 2000. С. 63.

Худяков, 1986. С. 29.

Бичурин, 1950. С. 40.

Кюнер, 1961. С. 310; Таскин, 1973. С. 5.

Дорж, Новгородова, 1975, С. 44. Рис. 6.

Худяков, 1986. С. 41.

Бичурин, 1950. С. 40.

Руденко, 1962. С. 63.

Давыдова, 1995. С. 33 — 34.

Бичурин, 1950. С. 50 — 51.

Таскин, 1984. С. 39.

Бичурин, 1950. С. 48.

Там же. С. 79; Таскин, 1973. С 25.

Худяков, Юй Су-Хуа, 1999. С. 103 — 106.

Зуев, 2002. с. 20.

Вайнштейн, Крюков, 1976. № 3. С. 146 — 148. Ср.: Кызласов Л. Р., 2001.

Худяков, 1986. С. 59 — 60.

Худяков, 1993. С. 67.

Худяков, 19906. С. 107 — 113; Кызласов И.Л., 1990. С. 182 — 191.

Худяков, 1990а. С. 45 — 52.

Кюнер, 1961. С. 75.

Бичурин, 1950. С. 82.

Таскин, 1973. С. 28.

Худяков, 1999, С. 153.

Худяков, Комиссаров, 2002. С. 77

Бичурин, 1950. С. 88.

Таскин, 1973. С. 37.

Там же. С. 39.

Таскин, 1973. С. 37 — 38.

Бичурин, 1950. С. 126.

Бернштам, 1951. С 109 — 111.

Сорокин, 1956. С. 107 — 109; Заднепровский, 1975. С. 161 — 162.

Кожомбердиев, Худяков, 1987. С. 78 — 98.

Никоноров, Худяков, 1999. С. 141 — 154. См. также: Маслов, 1999. С. 219 — 236; Ilyasov, Rusanov, 1998. P. 107-159.

Рерих, 1930. С. 22.

Бичурин, 1950, С. 150 — 151. Худяков, Юй Су-Хуа, 2000. С. 38 — 41.