Владимир Дмитриев - «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн

Если все же сражение начиналось, то подавался сигнал к атаке. Им являлись либо звук труб, либо какое-то визуальное оповещение (например, путем подъема красного знамени, как это было под стенами Сингары в 360 г.), либо совершение определенного символического действия (таковым мог быть бросок в сторону вражеской армии окровавленного копья или выстрел из лука виноградной лозой). Начало битвы могло сопровождаться единоборствами воинов-добровольцев; так произошло во время битвы при Даре, когда византийский конный воин Андрей дважды вступал в поединок с персидскими витязями и оба раза одержал победу, после чего персидское войско, пав духом, на некоторое время даже покинуло поле предстоящей битвы (Proc. Bell. Pers. I. 13. 28–38).

Первыми в бой вступали лучники. До начала рукопашной схватки они пускали в противника огромное количество стрел, нанося ему ощутимый урон. Трудно сказать определенно, что это были за воины: пешие или конные. В то же время данные источников — нарративных и изобразительных — заставляют думать, что стрелками из лука у персов являлись, скорее всего, всадники. На изображениях конных воинов — и легко-, и тяжеловооруженных — лук почти всегда присутствует как обязательный атрибут военного снаряжения. Кроме того, характеристика персидской пехоты как почти бесполезного в сражении рода войск, содержащаяся в сочинениях римско-византийских писателей, также не позволяет считать сасанидских лучников, чьими боевыми качествами восхищаются те же позднеантичные авторы, пехотинцами. Косвенно подтверждается этот факт и тем, что инструкция по правильной стрельбе, содержащаяся в «Аин-Намэ», адресована именно конному лучнику, а не пешему. В то же время необходимо отметить, что и пехотинцы персов обладали прекрасными навыками стрельбы из лука, это подтверждается ходом боя под Хломароном (585).

В сасанидской военной теории считалось целесообразным располагать на левом фланге лучников-левшей, которые могли посылать стрелы как влево и прямо перед собой, подобно правшам, так и вправо, усиливая, таким образом, интенсивность обстрела вражеских порядков не только на своем участке, но и по всему фронту. Кроме того, это было важно и потому, что левое крыло, как было отмечено выше, дольше других частей персидского войска оставалось на месте, не вступая в бой, а потому плотность и сектор обстрела отсюда должны были по определению быть более значительными, чем в центре и на правом фланге, которые вскоре после перестрелки переходили в атаку {43} 43 Иностранцев, 1909. С. 57–58. .

Для повышения эффективности использования луков и стрел в бою у персов существовало правило, согласно которому перед битвой нужно было располагать войско так, чтобы «солнечный луч и ветер приходились в тыл войска» {44} 44 Цит. по: Иностранцев, 1909. С. 47. . Насколько губительными могли быть последствия несоблюдения этого правила, говорят факты: во время битвы при Даре, завершившейся поражением персов, «ветер, поднявшийся с их [ромеев. — В. Д.] стороны, дул на варваров, сильно ослабляя действие их стрел» (Proc. Bell. Pers. I. 14. 36). Однако подобная опрометчивость была редким явлением, и персы, как правило, грамотно выбирали место и время сражения. Прекрасно подготовленные лучники всегда были одной из основных ударных сил персидской армии. Практически все римско-византийские источники отмечают опасность персидских лучников и высочайший уровень их подготовки, важнейшими показателями которого были высокая скорострельность и меткость стрельбы. Не случайно поэтому первое правило, которым руководствовались византийцы, вступая в сражение с персами, — как можно более стремительно атаковать персидские боевые порядки, ибо в противном случае ущерб, причиненный персидскими стрелками, мог быть чрезвычайно велик:

Движение в атаку и удар должны производиться своевременно в сомкнутом строю, быстро, как полет стрелы, иначе в людей и коней может попасть много стрел, так как неприятель очень искусен в быстрой стрельбе (Mauric. XI. 2).

Это правило ромеи старались соблюдать. Феофилакт Симокатта, рассказывая об одном из сражений, пишет:

Вавилоняне стали посылать стрелы в сомкнутые ряды ромеев в таком количестве, что затемнили лучи солнца. Вследствие стремительного полета стрел перья, украшавшие верх шлемов на головах воинов, казалось, полетели по воздуху, сбитые летучим оружием. Ромеи стремились к рукопашному бою, тесня варваров копьями и мечами и отражая обильно сыпавшиеся стрелы (Theophyl. III. 14. 6).

Схожую картину описывает и Прокопий Кесарийский:

Их стрелы летели гораздо чаще, поскольку персы почти все являются стрелками и научены быстрее пускать стрелы, чем остальные народы (Proc. Bell. Pers. 1. 18.31).

Искусство сасанидских стрелков обусловило тот факт, что именно персидский способ стрельбы из лука считался в Византии достойным изучения и даже заимствования (Mauric. I. 1).

В связи с этим заслуживает внимания техника пускания стрел, использовавшаяся персами, тем более что в данном отношении мы располагаем подробными данными персидского (что особенно важно) происхождения. В неоднократно уже упоминавшейся «Аин-Намэ» содержится подробное описание персидской манеры стрельбы из лука:

Хорошее дело при обучении стрельбе стрелами, чтобы обучающийся держал лук в левой руке своей, а стрелу в правой руке своей, и чтобы кисти своих рук он прижимал бы к груди и смотрел бы на то место, где находится обучающий стрельбе. И хорошее дело водрузить лук, согнув несколько рог его, и крепко ухватить его тремя пальцами, и согнуть указательный палец на тетиву, и держать в двадцати трех, как бы в шестидесяти трех, и крепко сжать три, и повернуть подбородок к левому плечу, и поднять голову, и опустить шею, и склониться с луком, и выпрямить спину, и опустить верхнюю часть руки, и натянуть лук, приподнявшись на седле, и оттянуть тетиву до уха, и поднять кверху глаза, внимательно рассмотреть место приложения острия стрелы, не двигать зубами, не вращать глазами, не качать тела {45} 45 Цит. по: Иностранцев, 1909. С. 66. .

Как убедительно показал К. А. Иностранцев {46} 46 Иностранцев, 1909. С. 68–69. , смысл фразы «держать в двадцати трех, как бы в шестидесяти трех» кроется в особенностях персидской дактилономии — системе обозначения чисел с помощью комбинаций пальцев рук. «Три» — это прижатые к ладони мизинец, безымянный и средний пальцы правой руки; «двадцать» — большой палец правой руки, прижатый к первому суставу указательного; «шестьдесят» — большой палец правой руки, прижатый ко второму суставу указательного. Выражение «держать в двадцати трех, как бы в шестидесяти трех» означает, что мизинец, безымянный и средний пальцы прижимаются к ладони, а большой палец помещается под сочленение первого и второго суставов указательного пальца. Такое (или похожее на него) положение пальцев при стрельбе из лука зафиксировано на многих изображениях персидских лучников сасанидской эпохи и известно как «персидский способ» натягивания тетивы. Однако персы использовали и другие приемы обращения с луком при стрельбе (в частности, наиболее популярный у кочевников Евразии так называемый «монгольский способ»).