Владимир Дмитриев - «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн

Между легкой и тяжелой кавалерией персов существовало четкое разделение функций. Задачей катафрактов являлось нанесение по боевым порядкам противника мощного, всесокрушающего удара с целью обращения врага в бегство или прорыва его строя. Более же подвижная и маневренная легкая кавалерия, в свою очередь, должна была затруднять продвижение и перегруппировку сил противника. Это достигалось путем массированного обстрела вражеских рядов из луков с дальней дистанции с последующим быстрым отходом и неожиданным нападением в другом месте (Amm. Marc. XXV. 1. 18).

Пехота персов также была разнородной по своему составу и делилась на ряд категорий в зависимости от особенностей вооружения и выполняемых функций.

Во-первых, из общей массы пешего войска необходимо выделить лучников. Наиболее часто о персидских лучниках-пехотинцах говорит Аммиан Марцеллин (Amm. Marc. XIX. 5. 1, 5; 6. 9; XX. 6. 6; 7. 6; 11. 9, 12–13; XXIV. 2. 8, 15; 3. 14; 4. 16; XXV. 1. 13, 17–18; 3. 11; XXIX. 1. 1), отмечая при этом, что персы прекрасно владеют искусством стрельбы из лука чуть ли не с раннего детского возраста ( cuius artis fiducia ab incunabulis ipsis gens praevaluit maxima) (Amm. Marc. XXV. 1. 13; ср.: Strab. XV. 3. 18). Значение пеших лучников было огромно, и особенно — при проведении операций по взятию либо обороне крепостей, когда плотный и непрекращавшийся обстрел противника заметно повышал шансы персов на успех.

Наряду с лучниками в составе персидской пехоты имелись пращники (Amm. Marc. XIX. 5. 1; XX. 11.9; XXIV. 2. 15), а также копейщики (Amm. Marc. XXV. 1. 13). Кроме того, следует отметить наличие у персов воинов-щитоносцев, шедших в бой плотно сомкнутыми шеренгами, держа перед собой продолговатые выпуклые щиты большого размера (Amm. Marc. XXIV. 6. 8; Proc. Bell Pers. I. 14. 25–26). Судя по описанию их Аммианом Марцеллином, щитоносцы находились во второй боевой линии персов, прикрывая располагавшихся за ними воинов от вражеских стрел и других метательных снарядов.

Кроме отмеченных разновидностей персидской пехоты, нельзя не упомянуть еще о двух категориях подразделений в составе сасанидского пешего войска, а именно — о солдатах, обслуживавших осадные орудия и другие военные машины (Amm. Marc. XX. 6. 3; Proc. Bell Pers. II. 17. 12, 30; Bell Goth. IV. 14; Agath. III. 25), и об инженерных частях, воины которых занимались возведением земляных валов и холмов, осадных башен, рытьем рвов и каналов, наведением переправ, разрушением вражеских крепостных стен и т. п. (Amm. Marc. XIX. 6. 6; Proc. Bell Pers. I. 14. 25–26; II. 21. 21–22; Agath. III. 25).

Помимо пехотинцев, принимавших (в разном качестве) непосредственное участие в боевых действиях, персидское войско включало в себя большое количество пеших воинов, выполнявших функции носильщиков, обозных, прислуги и т. д. (или, говоря современным языком, нестроевые части) (Amm. Marc. XXIII. 6. 83; Proc. Bell. Pers. I. 14. 25; Agath. III. 23). Кроме того, для выполнения вспомогательных функций в пешее персидское войско привлекались даже женщины и дети (в частности, для транспортировки грузов, амуниции и т. п.) (Herodian. VI. 5. 3; Liban. Or. LIX. 100; Theophan. А. М. 6118).

В целом статус пехоты в персидском войске следует признать весьма низким. Так, Аммиан Марцеллин пишет:

Пехотинцы, вооруженные наподобие мирмиллонов, несут службу обозных. Вся их масса следует за конницей, как бы обреченная на вечное рабство, не будучи никогда вознаграждаема ни жалованьем, ни какими-либо подачками (Amm. Marc. XXIII. 6. 83).

Аммиан подчеркивает, что именно пехота выполняла у персов тяжелую и неквалифицированную работу (например, возводила земляные валы (Amm. Marc. XIX. 6. 6)). Эти сведения во многом согласуются с данными других авторов, в сочинениях которых также содержатся описания персидской армии. По Лактанцию, например, персы «по обычаю своему, отправлялись на войну со всем своим скарбом беспорядочной толпой с обозами захваченного добра» (Lact. Mort Pers. VIII. 5). Схожую информацию сообщает и Прокопий Кесарийский:

Вся их [персов — В. Д.] пехота — не что иное, как толпа несчастных крестьян, которые идут с войском только для того, чтобы подкапывать стены, снимать доспехи с убитых и прислуживать воинам в других случаях. Поэтому у них нет никакого оружия, которым они могли бы причинить вред неприятелю; а свои огромные щиты они выставляют вперед только для того, чтобы самим обороняться от неприятельских стрел и копий (Proc. Bell. Pers. I. 14. 25–26).

Столь же нелицеприятные отзывы о персидской пехоте (как о «крестьянской» (или «мужицкой») «толпе») содержатся в сочинении Менандра Протектора (Men. Fr. 20. 3).

Однако в ряде моментов пехота могла сыграть решающую роль. В первую очередь, как уже частично было отмечено выше, это касается военных мероприятий осадно-оборонительного характера, тем более что важнейшие боевые действия происходили, как правило, именно под стенами крепостей, а не в поле. Кроме того, даже в ходе полевых сражений персидские пехотинцы вполне были способны успешно действовать против римских войск, что особенно ярко продемонстрировал ход сражения под Хломароном (585), когда набранная из местных крестьян пехота (даже без поддержки кавалерии!) полностью уничтожила арьергард отступающей армии Филиппика (Theophyl. II. 9. 16).

Последний род войск, о наличии которого у персов часто говорится в источниках, — это отряды боевых слонов. Животные управлялись восседавшими на них воинами, державшими в руках нож с длинной рукоятью, необходимый для нейтрализации животного, взбесившегося от полученных во время боя ран (Amm. Marc. XIX. 2. 3; XXV, 1. 15). В случае если с разъяренным животным справиться было уже невозможно, управлявший им человек сильным ударом рассекал слону позвоночник в месте его соединения с черепом (Amm. Marc. XXV. 1. 15). Наскальные рельефы в Таки Бустане {5} 5 Nicolle, 1996. Р. 29 (fig. 18, С, D). показывают, что на каждом животном размещается два человека, и это притом, что в данном случае изображена лишь сцена охоты. Во время боя на слоне тем более должно было находиться как минимум два воина — управляющий животным и поражающий противника стрелами либо иным метательным оружием. Об этом же говорят и античные авторы: по данным Агафия Миринейского и Феофилакта Симокатты, на слонах находилось по нескольку воинов (Agath. III. 27; Theophyl. V. 10. 6).

Отдельного внимания заслуживает замечание Аммиана Марцеллина о том, что в войске Шапура II (в частности, в 359 г. под Амидой) слоны использовались сегестанцами (Amm. Marc. XIX. 2. 3), т. е. выходцами из восточной части Ирана, расположенной вблизи Индии, издревле являвшейся поставщиком боевых слонов в государства Среднего Востока. Достаточно вспомнить, пожалуй, наиболее известный в этом отношении случай, когда 500 слонов было получено Селевком Никатором от Чандрагупты Маурья (Strab. XV. 2. 9). Очевидно, что и в сасанидский Иран боевые слоны попадали из Индии, а потому не случайно их использовали именно воины из Сегестана. О том, что персы получают слонов из Индии, говорится и в современном Аммиану «Полном описании вселенной и народов» ( ЕТМ . 18).