Владимир Дмитриев - «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн

О римско-иранских отношениях в начале IV в. известно очень немного. Это объясняется тем, что между двумя державами в данный период времени не происходило серьезных военных конфликтов, и их контакты носили в основном мирный характер, так как все эти годы действовал сорокалетний Нисибисский мирный договор. По этой причине в источниках, обычно отмечавших, прежде всего, такие события внешней истории, как войны, походы, набеги и т. п., о взаимоотношениях Римской империи и сасанидского Ирана почти ничего не сообщается. Кроме того, и в Риме, и в Иране первые десятилетия IV в. прошли в борьбе за власть между различными претендентами на трон, а также за укрепление победителями своих позиций после прихода к власти; вполне естественно, что именно эти события в первую очередь интересовали авторов дошедших до нас письменных источников.

Однако важные для последующих отношений между Римской империей и сасанидским Ираном события происходили в это время в Закавказье. Временное ослабление Персии и отсутствие у нее ресурсов для активного вмешательства в дела Армении стали причиной того, что Тиридат III начинает все больше ориентироваться на запад, более того, в самом начале IV в. он провозглашает христианство государственной религией Армении. Сам по себе этот факт, казалось бы, не мог оказать серьезного влияния на соседей Армении — Рим и Персию. Но через некоторое время христианство становится официальной религией и в империи (начало этому положил знаменитый Медиоланский эдикт императоров Константина и Лициния, изданный в 313 г.), что должно было означать явное сближение Армении, имевшей важнейшее стратегическое положение в регионе, с Римом. Упорное и вполне понятное нежелание Шапура II терять контроль над ситуацией в жизненно важном для Персии районе Передней Азии на фоне укрепления здесь римских позиций создавало взрывоопасную ситуацию, грозившую в конечном счете вылиться в полномасштабную римско-персидскую войну.

Предвестником будущих событий послужили военные столкновения между римскими и персидскими войсками, которые начались уже в 20-х гг. IV в., т. е. еще до истечения сорокалетнего мира, заключенного в 298 г. Армения заняла в них откровенно враждебную Персии позицию. Как сообщает Моисей Хоренский, незадолго до Никейского собора (предположительно, в 323 или, скорее всего, в 324 г., так как Моисей, говоря о римско-персидском конфликте, тут же упоминает и о пленении Константином Великим Лициния, произошедшем, как известно, в 324 г.) большое римское войско вторглось в Северную Месопотамию. Воспользовавшись этим обстоятельством, Тиридат III в течение целого года не прекращал набегов на приграничные с Арменией владения Сасанидов и остановился только после того, как Константин по просьбе Шапура II согласился на прекращение боевых действий.

Примерно тогда же между Константином Великим и Тиридатом III был заключен договор о военном союзе и помощи Армении со стороны Римской империи в случае персидской агрессии. Из самого факта подписания подобного соглашения можно сделать вывод о наличии серьезной угрозы Армянскому царству со стороны сасанидского Ирана, к этому времени уже окрепшего после перенесенных смут и внутренних войн. В то же время заключение римско-армянского военного союза, направленного против Персии, усиливало позиции Рима в Закавказье и Верхней Месопотамии, причем явно в ущерб интересам Сасанидов. Таким образом, события первой четверти IV в., происходившие в Передней Азии, подрывали и без того шаткое положение Персии в данном регионе.

Судя по всему, у Шапура II пока не было возможностей предпринять какие-либо адекватные меры в отношении своих противников, и до некоторых пор он был вынужден действовать против Рима не прямо, а косвенным путем, время от времени вмешиваясь в дела главного римского союзника на Востоке — Армении — и поддерживая здесь антиримски настроенные силы. Причину подобной пассивности политики Шапура в отношении Рима следует искать не только в относительной слабости сасанидского Ирана, занятого в первые десятилетия IV в. восстановлением своего могущества и авторитета, но и в силе Римской империи, объединившейся под властью Константина Великого и вновь сделавшейся за годы его правления действительно одной из самых мощных и великих держав во всем Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Кроме того, военные успехи Константина в борьбе с вторжениями варварских народов и своими внутренними противниками обеспечили ему славу непобедимого полководца, способного уничтожить любого, кто попытается выступить против него с оружием в руках. В результате персы не спешили нарушать установившегося в 298 г. мира, оттягивая начало военных действий на неопределенный срок.

В 338 г. истекал срок действия сорокалетнего Нисибисского мирного договора, и по Цере приближения этой даты обе стороны предпринимали все более активные меры по подготовке к будущему конфликту. В начале 330-х гг. император Константин Великий направил Шапуру II письмо, в котором настоятельно рекомендовал ему уважать права и интересы христиан, являющихся подданными «царя царей», ставя в пример свой опыт взаимоотношений с церковью. Отправляя подобное послание, Константин не мог не предвидеть реакции Шапура на предложения, содержавшиеся в письме. Это заставляет предположить, что послание Константина было своего рода пробным камнем, с помощью которого император в преддверии начала войны с Персией попытался спровоцировать ответные действия персидской стороны и проследить за их характером.

Если это предположение верно, то своей цеди Константин добился. В ответ на письмо императора Шапур II направил в Константинополь посольство с требованием расширения границ Персидской державы за счет римских владений. Скорее всего, речь шла о возвращении персам областей, уступленных ими в 298 г. Константин наотрез отказался выполнить требования персидских послов и, в свою очередь, демонстративно начал военные приготовления [11] Историческая традиция сохранила еще один вариант развития событий, ставших поводом к началу римско-персидской войны в конце правления Константина Великого. В хронике Георгия Кедрина, византийского автора (возможно, монаха) конца XI — начала XII в., есть рассказ о некоем Метродоре, который под видом философа приехал в Индию, где получил от индийского царя множество драгоценностей в качестве подарка для Константина Великого; прибыв ко двору императора и передав ему дары, Метродор посетовал на то, что еще более ценные подарки были посланы им вперед, но их захватил персидский царь, что и подтолкнуло Константина к началу войны. О Метродоре также упоминает в своем сочинении и Аммиан Марцеллин (Amm. Marc. XXIV. 4. 23). . Трудно сказать, чем могла закончиться вся эта ситуация, но случилось непредвиденное: в разгар подготовки к войне Константин Великий внезапно умирает, находясь в местечке Ахирона близ Никомедии.