Елена Майорова - Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения

Для борьбы с Ордой реальной поддержки братья не получили и во второй половине 50-х гг., прервав связи с Римом, Даниил был вынужден подчиниться власти монголов.

Проблема возможного татаро-монгольского нашествия обсуждалась еще на I Лионском соборе. Вся Европа пребывала в ужасе перед жестокими завоевателями, чьи обычаи и традиции представлялись христианам антитезой просвещению и цивилизации. Как глава христианского мира папа направил в Каракорум, резиденцию татарского хана, посольство для переговоров о мире.

Миссия Карпини

Возглавить посольство папа поручил уроженцу Умбрии, францисканскому монаху Джованни Плано Карпини. Несмотря на 63 года, тот был легок на подъем, хотя из-за тучности путешествовать был способен только верхом. Зато другие качества — хитроумие, коммуникабельность, речистость, доброжелательность — делали его идеальным послом.

Весной 1245 г. он выехал из Лиона и после многих приключений достиг Руси. Здесь он оставил записи, которые показывают, насколько тревожила и пугала францисканца его дипломатическая миссия: «Мы находили в поле бесчисленное количество голов и костей мертвых людей… Пленников татары держат в самом тяжелом рабстве».

Через Ставку хана Батыя на Волге Карпини продолжил свой путь на восток, возможно, через Иссык-Кульскую котловину, где отметил сильные ветры. В июле 1246 г., преодолев почти пять тысяч километров, он наконец достиг цели — Орды.

Итальянский монах был убежден, что кочевники — племя дикарей. «Кровавое истребление инородцев для них сущая безделица», — писал он. Однако, оказавшись на месте вместе с переводчиком Бенедиктом Поляком, Карпини был поражен многонациональной культурой, богатством знаний, связей, подвижностью людских масс в Золотой Орде. На долгожданной аудиенции у правителя францисканец с изумлением обнаружил, что приближенные хана Гуюка способны писать на арабском и русском языках, тогда как монах не знал иной письменности, кроме латыни.

Совместными усилиями обеих сторон удалось перевести многоязычные мысли монгольского правителя на латынь для передачи папе. Правда, содержание его послания вряд ли могло понравиться Иннокентию. «Ты лично во главе всех без исключения королей должен прийти ко мне и обещать мне служить и воздавать почести. Тогда мы примем твою покорность; в противном случае мы будем знать, что ты наш враг». Возвращаясь в Киев, Карпини запоминал всю географию мест, по которым проезжал. Результатом его путешествия явилось первое описание природы Центральной Азии, составленное европейцем.

Но первый контакт двух цивилизаций не получил развития — слишком разнонаправленными были интересы договаривающихся сторон.

На Ближний Восток папой были направлены доминиканцы Асцелин и Андре де Лонжюмо, но они, видимо, не обладали писательским даром Карпини и отчет об их путешествии не получил никакой известности.

Остаток жизни Иннокентий провел, переезжая из одного итальянского города в другой. Тем временем оставшиеся сторонники Штауфенов собирались вокруг блистательного сына императора Фридриха, Манфреда. Вся Апулия покорилась ему без боя, его ожидала коронация сицилийской короной.

2 декабря 1254 г. Манфред разбил папское войско при Фодже. Легат бежал из Трои; войско его рассеялось; сам он поспешил в Неаполь, чтобы уведомить папу об этом несчастье.

Для Иннокентия поражение оказалось чудовищным ударом. Он занемог, и его болезнь прогрессировала, пока он был в Капуе. Он умер, осознавая крах всех своих начинаний

Иннокентий IV был последним средневековым победоносным папой из школы Григория VII. Он почти сломил власть Гогенштауфенов, разрушил многолетнюю унию Германии и Италии, не оставив ни малейшей надежды на ее возрождение.

Но по характеру он представлял злостную карикатуру на своего знаменитого предшественника. Каковы бы ни были стремления папы Григория, тот был убежденный идеалист, не лишенный величия, несмотря на свои ошибки и заблуждения. « В Иннокентии IV кроме умственных способностей нельзя найти ни одной привлекательной черты. Бессовестный и корыстолюбивый деспот, он действовал на самые дурные стороны человека, чтобы приобрести себе союзника. Обещания он не ставил ни во что, вероломно смеялся над законами и с необычайным цинизмом грабил даже самую церковь, отбирая монастырское имущество, оставляя вакантными епископские кафедры, чтобы пользоваться их доходами», — пишет отечественный историк папства К.А. Иванов. Позорно добытые деньги он тратил на подкуп друзей своего противника. Он считал золото если не исключительным, то главным стимулом человеческой деятельности. Уже на смертном одре он цинично утешал опечаленных родственников: «О чем вы плачете? Разве не оставляю я вас всех богатыми?»

Торжество Иннокентия IV было началом поражения средневекового папства. Это чувствовали и современники. Обвинительницей папы выступила сама Церковь, которая возводила на него три главных обвинения: он сделал ее рабою, он превратил храм Божий в банковскую контору, он потряс три главные основы Церкви: веру, справедливость и истину.

«Немногие папы были столь постоянны, столь неутомимы и столь отважны в сражении за дело папства, но и немногие были столь неразборчивы в средствах, столь вероломны и столь настойчивы в готовности использовать духовное оружие в суетных мирских целях. Иннокентий усмирял светских правителей, но его методы не делали чести ни ему, ни Церкви, главой которой он являлся. Он был твердым и бесстрашным защитником папства, но папство заслуживало более благородного защитника», — этими словами С. Рансимена справедливо закончить рассказ об Иннокентии IV.

Кардиналы, собравшиеся на конклав после смерти Иннокентия IV, сознавали опасное положение Церкви. Они избрали папой прелата, известного своей мягкостью и набожностью. Тем не менее Ринальдо Конти был представителем графской фамилии Сеньи, которая в лице двух великих пап — Иннокентия III и Григория IX — упорно боролась с Гогенштауфенами.

Римлянин по происхождению, родившийся ок. 1185 г., в 1209 г. Конти был принят в кафедральный капитул Ананьи. Докторскую степень он получил в Парижском университете; около 1220 г. стал капелланом папы Гонория III .После смерти своего патрона перешел на службу к родственнику, кардиналу Уголино Конти ди Сеньи, которого сопровождал во время его миссии в Ломбардии в 1221 г. Через шесть лет был возведен в достоинство кардинала-дьякона Сант-Эустаккьо и тогда же назначен камерленгом Церкви. Наконец, дядя Ринальдо, папа Григорий IX, пожаловал его епископской кафедрой в Остии.