Валерий Граждан - Фрегат «Паллада». Взгляд из XXI века

20 мая 1853 года. Анжерский рейд.

Есть места на Земном шаре, коим предначертано жить припеваючи. Это тот же Портсмут, Кейптаун, Гонконг и Сингапур. Это как торговая лавка: разместишь на перекрестье покупательских троп – будешь всегда в выигрыше. Стоит сместить точку на 50-100 метров, как дела пойдут в упадок. Сингапур занимает просто исключительное место перекрестий даже не троп, а океанских трасс. Синга-Пур: город-лев. Так же именуется островок, занимаемый городом, а заодно и речушка-ручеёк. Отвоёвываются золотоносные прилавки-рынки у местного населения за понюшку табаку, либо стакашек виски. Далее идут в ход кулаки – это конкурентам. Мы обогнули земной шар, но агрессивней торгашей, нежели англичане не сыскать. Как только португальцы, либо голландцы что изыщут, обустроят, как мигом появляются англичане. И весь голандско-португальский труд идёт насмарку.

Довольно постранствовав меж островов и островков Индонезии, наш фрегат не без труда вышел на рейд Сингапура. Два фактора толкнули миссию в эту всемирное вавилонское столпотворение. Первым из них был риск отправиться к праотцам с полным бесчестием от рук местной мафии. Вначале команде корабля туземцы предлагают совершенно бесплатно «для дегустации» восточные фрукты. В итоге все странствующие засыпают, чаще – навечно. Корабль грабят, оживших препровождают в рабство, судно топят за акваторией Явы. Вторым фактором было царское задание миссии: максимально исследовать торговые пути и рынки Дальнего Востока. Сингапур был своеобразным алмазом на торговом раскладе всего Юго-Востока и Европы. А это тот самый «Париж, стоящий мессы». Это были набобы и бонзы всего мира и народностей. Они обладали несметными богатствами, коллекциями флоры и фауны, цветущими садами и изумительной красоты цветниками и вопиющая нищета кули – носильщиков и рикш – бегунов, развозящих по городу и весям любого состоятельного господина. Дворцы с павлинами и золотыми рыбками в бассейнах, контрастирующие со зловонными китайскими трущобами.

Утром 25 мая 1853 года нас на рейде окружила целая флотилия лодок, джонок и бог весть какого наименования плавсредств, доверху гружёных снедью чего-то такого, чего мы отродясь не видывали. Позже разузнали их наименования: ананасы (что наша репа, но безумно сладкие), баньяны (теперь просто бананы), гранаты и ещё, ещё разные разности, коим мы и названия не ведаем. Торговцы лезли как полевые мыши в дырявый амбар, и матросам стоило немалого труда согнать их на ют и выдворить за борт. А что за физиономии на лодках: смоляной старый индиец, заросший как Дед Мороз, но беззубый, краснокожий с отливом малаец, китаец с косой на макушке и с лицом скопца, опять вроде китаец, но совершенно лысый и толстый «мандарин» и ещё не перечесть. Наречия столь же бесчисленные. И все кряду, перебивая друг друга, просто умоляют купить у них хоть самую малость…, потом ещё. Довелось спросить одного: «Ты индиец?

– Нет, я брамин! Да, да! Брамб, индус!» – вот и разбери тут: «ислам-мусульман» из Пондишери, но не индиец!! С другими ещё сложнее, но ведь торгуют, причём довольно бойко. Огромные пакгаузы стоят угрюмо, запертые на замки. Но завтра придут корабли за ждущим их там товаром и тысячи кули предложат свои услуги. Такими пакгаузами занято всё на суше и даже на плаву. Всё кипит торговлей. Возвращение на фрегат было самое приятное время в прогулке. Прямо на голову текли лучи звёзд, как серебряные нити. Но вода была лучше всего: вёсла с каждым ударом черпали чистейшее серебро, которое каскадом ссыпалось и разбегалось искрами далеко вокруг шлюпки. На сей раз мы возвращались под впечатлением сказочных богатств, умело представленных китайским бизнесменом Вампоа, безусловно, миллиардером даже по тем временам. В конце беседы не утерпел от вопроса: «Как 400 человек европейцев мирно уживаются с шестьюдесятью тысячами народонаселения при резком различии их в вере, понятиях, цивилизации?»

Он сказал, что полиция, которая большею частью состоит из сипаев, то есть служащих в английском войске индийцев, довольно многочисленна и бдительна, притом все цветные племена питают глубокое уважение к белым. Иван Александрович заключил: «Я рад, что был в Сингапуре, но оставил его без сожаления; если возвращусь туда, то без удовольствия и только поневоле».

27 мая 1853 года.

Сингапур.

Не будь нужды дипломатической и миссионерской, то Гонконг по временам средины 19 века был отнюдь не живописный прибрежный городок. Но опять же, вездесущие англичане узрели в этом уголке Китая опять-таки торгово-экономический кладезь. Сам же Тургенев отзывается о Гонконге так: «Если говорить о нём как следует, то надо написать целый торговый или политический трактат, а это не писательское дело. Духота несуразная и полное отсутствие экзотики. Если в здешних местах кроме болот что и есть, то это где-то там, в долине. Изначально недоумеваешь: и чего узрели в этих скалах рыжие англосаксы? Палящее солнце над болотами и тропическая лихорадка. Сянган (он же Гонконг) совсем не то, что живописный и уединённый остров Чусан, на который свершили обмен китайцы в 1842 году. Так казалось недальновидным китайцам. Новые владельцы прежде всего осушили болота и устранили эпидемию. Из Португальской колонии Макао переселили желающих в обустроенное место. Таковых ежегодно становилось всё больше. Дешёвой рабочей силы в Китае хоть отбавляй, а в совокупности с капиталом белых поселенцев торговый ключ к воротам Китая был возведён в кратчайшие сроки. В скалах возвели дворца и деловые конторы. Поток товаров окупил все расходы. И тут англичане не прогадали.

На «Палладу» то и дело наезжали с визитами деловые люди, священники, причём как из восточных регионов, так и из матушки Европы. Впустую дипломат Путятин деньги российские не вкладывал: подписывались всевозможные взаимовыгодные договора. Не были исключением на борту фрегата и китайские дипломаты и промышленники. Не сидели без дела наши географы, филологи, натуралисты, завязывались связи… Посетили наш богом обласканный корабль епископ и даже монах именитого монастыря. Наши полиглоты не знали продыха. О промахе китайцев в сделке по Гонконгу адмирал наверняка намекнул нашим желтокожим территориальным соседям. Ведь этот укреплённый порт-крепость надолго, если не навсегда «будет бельмом на глазу Пекина».

Вскоре мы взяли курс на Японию, наш супербонус в миссии на Восток. Секретарь натренированным ухом слышал: «Четвёртый риф брать! Рангоут, рангоут тяни, мать вашу!!!» Шторм крепчает не на шутку. Здешняя акватория всегда рождала тайфуны. Не ровён час, коли захватит и «Палладу»…