Всеволод Вихнович - Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)

Хотя убийцы Помпея были жестоко наказаны, Цезарь явно не спешил покидать Египет. Это привело в конце концов к Александрийской войне, едва не стоившей Цезарю жизни. Одни считают причиной этого возмущение египтян против явного господства римлян в стране, другие объясняют войну юношеской страстью 52 летнего, но ещё любвеобильного Цезаря к 21 летней египетской царице Клеопатре. Вероятней всего имели место, кроме этих двух, и многие другие причины. История этой войны изобиловала самыми неожиданными поворотами, из которых Цезарь спасся, вероятно, только благодаря, как принято было говорить в древности, своей покровительнице, богине Венере, считавшейся прародительницей рода Юлиев.

В ходе этой войны немаловажную роль в спасении Цезаря и его войска сыграло семейство Антипатра, а также иудеи Египта. В решающие для Цезаря и Клеопатры дни шедший им на помощь отряд Пергамского царя Митридата, опасаясь сопротивления восставших египтян, остановился в Ашкелоне. Именно тогда твердо решивший поддержать Цезаря Антипатр оказал ему значительную помощь. Он не только присоединился к Митридату с 3000 конным отрядом иудейских воинов, но и привлек к участию в спасительной для Цезаря экспедиции войска своих аравийских соседей, а также сирийских городов. Первым делом союзников был штурм пограничной египетской крепости Пелузий. Как отмечает Иосиф, Антипатр со своим отрядом первым пробил брешь в стенах крепости и ворвался в город. Когда же затем Митридат и Антипатр вступили в населённую иудеями область, Антипатр обратился к ним от имени Первосвященника Гиркана и убедил их не только не препятствовать продвижению объединённого войска, но и снабдить его всем необходимы. Пример иудеев побудил принять сторону Цезаря и египтян — жителей окрестности Мемфиса. В решающей битве у дельты Нила с египетскими войсками отряд Антипатра буквально спас всё предприятие. В то время как правый фланг, которым командовал Митридат, начал отступать, Антипатр одержал победу на левом и затем ударил в тыл преследовавшим Митридата египтянам. Как пишет Иосиф Флавий, «спасённый таким образом от угрожавшего ему разгрома Митридат представил Цезарю искреннее свидетельство деяний Антипатра. Вслед за тем Цезарь похвалами и обещаниями побудил его вновь ринуться в опасности войны, на этот раз уже ради самого Цезаря. Антипатр повсюду высказывал себя непревзойдённым по стойкости воином. Получив множество ран, он носил на каждой части тела свидетельства своей доблести» (ИВ. С. 35).

На основании этого пассажа можно сделать несколько наблюдений. Прежде всего, что иудеи составляли тогда заметную часть населения Египта и не только в Александрии, а воины иудеи являли собой немаловажный боевой элемент египетского общества. При этом египетские иудеи сохраняли тесные религиозные связи с Иерусалимским Храмом, поскольку они перешли на сторону Цезаря по призыву Первосвященника Иерусалимского Храма Гиркана, от имени которого к ним обратился Антипатр. Кроме того, египетские иудеи явно были склонны поддержать Цезаря, о чём свидетельствует и само место, где укрепились сторонники Цезаря — «Иудейский стан (Лагерь)» (ИВ. С. 35. ИД. Т. 2. С. 83). Стоит добавить, что, хотя об этом Иосиф прямо не говорит, несомненно, в боевых действиях, часто непосредственно в боевом содружестве с римскими воинами принимал участие и сын Антипатра — Ирод. Этот боевой и дипломатический опыт скоро ему очень пригодится.

После успешного завершения одновременно военно-политической и любовно-романтической египетской кампании к Цезарю с жалобой на Гиркана и Антипатра явился второй сын Аристобула Антигон. Он наивно полагал, что для обоснования своих притязаний достаточно того, что от рук сторонников Помпея погибли его отец Аристобул и брат Александр. В ответ Антипатр перед судом Цезаря «ответил тем, что сбросил одежды и показал многочисленные шрамы на теле. При этом он заявил, что его преданность Цезарю не нуждается в словесных доказательствах: хотя сам он не произносит ни слова, всё его тело громко кричит о ней». Хотя сцена кажется несколько театральной, вряд ли можно считать её полностью придуманной.

В решении Цезаря заметно продолжение его прежней политики в Галлии. Как и там, он в отношении Иудеи стремился опереться на преданную ему местную знать, щедро раздавая ей различные привилегии. Поэтому, решительно отвергнув притязания Антигона, Цезарь утвердил Гиркана в должности Первосвященника и этнарха (главы народа). Антипатру же он предложил самому выбрать свою должность. В ответ Антипатр дипломатично попросил римского диктатора поступить по своему усмотрению. Расчёт оказался правильным, поскольку щедрость Цезаря превзошла все ожидания. Он назначил Антипатра римским наместником Иудеи с правом восстановления стен Иерусалима и, предоставив ему и одновременно его семье римское гражданство, «освободил от всех налогов, а также другими отличиями и знаками расположения сделал примером для всех» {86} 86 Светоний. Божественный Юлий. С. 36. . [3] (В связи с этим R. D. Sullivan справедливо указывает, что семья Антипатра и, следовательно, династия Ирода могли присоединить к своему имени родовое имя Цезаря — Юлий, поскольку Антипатр получил от Цезаря римское гражданство. См. Richardson P. Herod. King of Jews and Friend of the Romans. Edinburgh, 1999. P. 106).

Однако самым важным было то, что Цезарь значительно расширил границы Иудеи, в большой степени приблизив её территорию к границам царства Хасмонеев. Ей были возвращены морские ворота страны — Яффа, плодородная Изреельская долина, части владений сирийских и финикийских правителей. Кроме того, иудеям было предоставлено право свободного поселения в ранее принадлежавших им областях Эфраим, Лидд и Раматаим с возвращением им права собственности на ранее принадлежавшие этим переселенцам земли {87} 87 Shalit A. Konig Herodes. Berlin, 1969. P. 769. . Дополнительно Гиркану и Антипатру были предоставлены привилегии защиты и покровительства иудеям диаспоры на всех территориях, подвластных Риму, на чем мы остановимся подробней в последующем.

В 47 году до н.э. Антипатр, проводив Цезаря в Сирию, вернулся в Иудею. Он восстановил стены Иерусалима и энергично навел порядок в реально подвластной ему стране, хотя формально он действовал от имени Гиркана. При этом он обещал, что при условии повиновения власти Гиркана жители страны «будут вести жизнь в процветании и покое, наслаждаясь как своим частным имуществом, так и общим миром». В противном случае они найдут в Гиркане не доброго царя, а самодержавного владыку, а в Цезаре и римлянах не друзей и покровителей, но врагов. Заглядывая вперед, можно сказать, что таковыми были принципы будущего правления самого Ирода, и пожалуй такой путь был единственно возможной реальной политикой в тех условиях.