Николай Крюков - Кто оставил «варяжский след» в истории Руси? Разгадки вековых тайн

На самом деле слово «оковский» происходит не от слова «волочить», а от слова «оковать». Родственные слова – «оковывать», «подковывать», «подковать», «подкова». «Оковавше лоб его» – говорится в летописи 37. И в этом же ряду стоят слова со смысловым значением «около» – «околица», «окаемка» – то, что рядом или вокруг чего-то, но не обязательно замкнутый круг. В этой связи существует выражение: «пойти окольным путем», то есть вокруг чего-то. Когда в основе слова несколько значений, оно приобретает определенный сакральный смысл, входит в поговорки, присказки и прочие народные «сказительные мудрости». Мы говорим: «Видит око, да зуб ней-мет» – и понимаем, что хочется что-то сделать или что-то получить, но не все в наших силах. Сакраль-ность в том, что приходится додумывать, дообъяснять смысл, который сразу-то и не определить. Мы не говорим «видит глаз», а говорим «видит око». Одним глазом смотреть не принято. Но когда мы употребляем слово «око», то как будто подозреваем ситуацию: в щель забора всю околицу не разглядишь. А почему принято считать: подкова в подарок – на счастье? А потому, что подкова в психологии человека вызывает определенные ассоциативные чувства. Подкова – незамкнутый круг! Но если этот круг замкнуть, то это уже не подкова. Так и счастье: оно никогда не должно быть полным, иначе теряется всякий смысл к чему-то стремиться.

На краю северо-восточной части Оковского леса находится деревня Оковцы. Свое название она получила от родника. В этом месте речка Порышня делает замысловатую петлю вокруг родника в виде подковы, за что его и прозвали Оковец, но не Волоковец. Если мы посмотрим на карту массива Оковского леса, составленную тем же Л.В. Алексеевым, то увидим, что почти все волоки находятся по периметру леса. В центре только один волок между Волгой и речкой Межа, впадающей в Западную Двину. То есть все волоки располагаются практически по границе лесного массива, как бы окружая, «оковывая» его. Оттого-то и лес-то в народной молве принимает значение Оковского. И лодки волокут не через лесную чащу, а повдоль леса, около леса. Смысл самого процесса перемещения лодок заключается в волочении не «через» лес, а «рядом» с лесом, в «рядом» находящийся водоем. Археологи обратили внимание на одну особенность местных жителей. Если в Псковской области урны с прахом закапывали на вершинах могильных курганов, то в Смоленской области в междуречье Западной Двины и Волги в местах волоков урны с прахом зарывали внизу по периметру курганов, как бы по-оковски 38.

Теперь уместно задаться вопросом: а имеют ли отношение славяне к названию реки Ока? Конечно же, имеют, но только опосредованное. Славяне – не единственный народ, живущий на Оке. Но, в отличие, например, от Волги, мы знаем только одно название этой реки. Поэтому следует исходить из положения: а) о признании какими-то племенами чуждого им гидронима; б) либо в их языках есть что-то общее, указывающее в созвучии слов на схожие их значения.

Для славян река Ока – восточный край славянского мира. Вятичи и радимичи жили в верховьях Оки, не восточнее истока Дона. Все остальное славянство Залесья занимало левую сторону Оки до ее впадения в Волгу. Таким образом, река Ока, как бы окаймляя славянство, олицетворяла защитный край территориального его влияния. Потому славяне приняли ее название. Не имеют непосредственного отношения к названию Оки и финны. «Joka» в финском языке является определительным местоимением – каждый, всякий. Слово «joki» – река, точно так же как озеро – «ярви», болото – «суо», – всегда имеет конкретное значение. Называя то или иное водное пространство, давая ему какую-либо характеристику, финн обязательно добавляет: там вода течет (река), там вода не течет (озеро), там вода стоит (болото) – Кемийоки, Оулуйоки, Нясиярви, Вирмаярви, Суоденюурви и проч. Этимологию слова «Ока» надо искать в языках народов, ее населяющих и действительно когда-то населявших. Это отдельная большая тема, так как с этимологией этого слова связан обширный пласт проблем, выходящих за рамки настоящего повествования.

Теперь же посмотрим, как выглядел маршрут от Новгорода до Днепра по описаниям в летописи. Новгород расположен на северной оконечности озера Ильмень, а в его южную часть впадает река Ловать. Это та река, о которой говорится в летописи. Далее можно подняться вверх по течению реки Ловать до городка под названием Холм. От него вверх по речке Кунья до двух небольших притоков к ней: Сережи и Смяты. На первой расположена деревня с характерным названием Волок, а на речке второй – Волоковое. Похоже, что именно в этом месте осуществлялся первый волок по суше до притока реки Западная Двина речки Торопа. В зависимости от времени года и условиях разлива мелких речушек волок мог начинаться как с Сережи, так и со Смяты. От этих деревень до места, где, возможно, речные суда вновь сплавлялись на воду на речке Торопа в районе города Торопец, расстояние составляет примерно 50 километров. В весеннее время за счет подъема вод можно было по Смяте проплыть дальше и сократить расстояние, необходимое для волочения плавучих средств по суше, до 10 километров. Далее надо было плыть уже вниз по течению до впадения в Западную Двину около 50 километров. Далее по Западной Двине до города Сураж. Это место, где с левой стороны по течению Западной Двины в нее впадает речка Каспля. В верхнем ее течении в пределах небольших притоков Клец и Удра расположена деревня Волоковая. От нее до озера близ деревни Тишино имеется проток в районе печально известной деревни Катынь в Днепр, что находится ниже по течению от современного Смоленска на 20 километров. Расстояние от старого Смоленска составляет 10 километров. Катынь, возможно, от глагола «катать» или «перекатывать». Здесь волок мог составлять также в пределах 10 километров. И далее по Днепру – «в греки». Всего не менее трех волоков.

Второй путь, о котором мы узнаем из летописи, был короче и с одним волоком. Надо полагать, с устья Западной Двины из Рижского залива вверх по течению до Витебска в устье Л учесы, истоки которой начинаются с северной стороны возвышенности. С южной части той же возвышенности берет начало правый приток Днепра – Орша. В топонимике не сохранилось и намека на волок в этом месте, хотя вероятность его можно допустить. В районе города Орша Днепр опускается в низину и, как бы прорезая Смоленско-Московскую гряду поперек, образует цепь Осиновских болот.

Таким образом, наличие волоков в строгой последовательности по линии север-юг можно было бы принять за действительное существование торгового пути. Однако, кроме уже названных волоков, существовало еще множество разнонаправленных. Например, с речки Межа левого притока Западной Двины в районе Нелидово существует деревня с характерным названием Перевоз, которая географически ориентирована на речку Тодовка правого притока Волги в районе селения Молодой Туд. На возможные места перемещений из одного водоема в другой указывают названия местной гидронимики. Озеро Охват при разливе в верховьях Западной Двины могло доходить до озера Пено, что находится всего в 14 километрах и является частью Верхне-Волжского водохранилища. Речка под названием Обща (левый проток реки Межа, левого притока Западной Двины) берет начало за несколько километров от истока Днепра. Для Западной Двины и Днепра это как бы общая река, связывающая их.