Александр Широкорад - Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание

С 1959 г. самолеты-снаряды «Мэйс» доставлялись в Европу для замены самолетов-снарядов «Матадор». Первой была перевооружена 587-я эскадрилья в Зембахе.

Кроме ВВС США самолеты-снаряды «Мэйс» состояли на вооружении ФРГ, Великобритании и Тайваня. По лицензии «Мэйс» производился в Японии.

Самолеты-снаряды «Мэйс» сняты с вооружения в 1969—1970 гг.

В 1970-е гг. в США, опираясь на успехи, достигнутые в области создания миниатюрных высокоэкономичных воздушно-реактивных двигателей, приступили к разработке малоразмерных дозвуковых стратегических крылатых ракет воздушного и морского базирования. Последние должны были запускаться из стандартных торпедных аппаратов калибром 533 мм, совершать полет на малой высоте и поражать наземные цели ядерными боевыми частями на дальности до 2000—2500 км с относительно высокой точностью (КВО менее 200 м).

Полномасштабные работы по крылатой ракете BGM-109G (американское полное обозначение GLCM — Ground Launched Cruise Missile) были начаты в 1977 г. В том же году начались и летные испытания ракеты. Пуски проводились с опытной пусковой установки с двумя направляющими, смонтированной на автомобильном прицепе. С мая 1982 г. летные испытания крылатых ракет проходили на полигоне в штате Юта с использованием серийного образца мобильной пусковой установки с четырьмя транспортно-пусковыми контейнерами.

На вооружение ракета BGM-109G была принята в 1983 г. Практически сразу же ВВС США приступили к развертыванию первой эскадрильи с 16 ракетами на базе в Гринэм-Коммон (Англия), которая к 31 декабря этого же года была введена в состав боеготовых ядерных сил США и НАТО. К 1987 г. ракеты BGM-109G были развернуты еще и в Бельгии, Нидерландах, ФРГ и на острове Сицилия.

Главной «изюминкой» ракеты была комбинированная система управления, состоявшая из инерциальной системы с бортовой ЭВМ и корреляционной системы TERCOM. После пуска ракеты наведение осуществлялось инерциальной системой, периодически корректируемой для компенсации накапливающейся ошибки корреляционной системой TERCOM на основе сравнения профиля пролетаемой местности с эталонными данными, введенными в память бортовой ЭВМ ракеты. КВО при стрельбе составляло около 35 м. Карты для системы TERCOM в цифровой форме представляли собой матрицы высот отдельных участков местности. Они (до 10) должны вводиться в процессе предстартовой подготовки ракеты непосредственно перед запуском. Между зонами коррекции ракета наводилась в направлении заранее запрограммированных участков местности, пролетая между ними по прямолинейной траектории. Высота и скорость полета при этом соответствовали установленным перед пуском значениям в пределах 60—100 м и 750—850 км/ч соответственно.

Планировалось, что программируемый маршрут полета ракеты обеспечит ее маскировку, обход известных районов расположения средств ПВО противника, а также имитацию ложных атак. Существовала возможность дополнять комбинированную систему управления цифровой электронно-оптической системой DSMAC для наведения на конечном участке полета. В этом случае КВО могло составить 20—30 м.

На ракете BGM-109G устанавливалась моноблочная ядерная боевая часть с зарядом в 200 кт. Максимальная дальность стрельбы составляла 2600 км.

К концу 1987 г. на территории Западной Европы было развернуто 309 крылатых ракет BGM-109G.

Параллельно с созданием крылатых ракет американцы работали над баллистической ракетой театра военных действий или, по другой терминологии, межконтинентальной баллистической ракетой средней дальности «Першинг-2», которая была создана фирмой «Мартин Мариэтта». Проектирование ее началось в 1974 г. Первоначально было официально заявлено, что новая ракета станет модернизацией тактической ракеты «Першинг-1», однако она стала совершенно новой системой. Первоначально американцы в целях дезинформации говорили о дальности в 1800 км, фактически же она составила 2500 км.

Ракета предназначалась в основном для поражения командных пунктов, узлов связи и других аналогичных целей, то есть прежде всего для нарушения работы систем управления войсками и государством.

Малое КВО ракеты обеспечивалось применением комбинированной системы управления ее полетом. В начале траектории использовалась автономная инерциальная система, затем, после отделения головной части, — система коррекции полета боеголовки по радиолокационным картам местности. Эта система включалась на конечном участке траектории, когда боеголовка переводилась почти в горизонтальный полет.

Радиолокатор, установленный на боеголовке, получал изображение участка местности, над которым двигалась боеголовка. Это изображение преобразовывалось в цифровую матрицу и сравнивалось с данными (картой), заложенными до старта в запоминающее устройство системы управления, размещенной на боеголовке. В результате сравнения определялась ошибка движения боеголовки, по которой бортовая вычислительная машина вычисляла необходимые данные для органов управления полетом.

На ракете «Першинг-2» предполагалось использование двух типов боезарядов — обычного мощностью до 50 кг и проникающего в грунт. Второй вариант отличался большим удлинением и высокой прочностью и изготавливался из высокопрочной стали. При скорости подхода головной части к цели 600 м/с головная часть углублялась в грунт примерно на 25 м.

В 1983 г. для ракеты «Першинг-2» было начато производство ядерных боевых частей W-85. Вес ядерной боевой части составлял 399 кг, длина 1050 мм, диаметр 3130 мм. Мощность взрыва переменная — от 5 до 80 кт.

Создание и доставка в Западную Европу американских крылатых и баллистических ракет средней дальности создали серьезную угрозу безопасности СССР. Однако вместо того, чтобы, действуя политикой кнута и пряника, заставить европейские страны НАТО отказаться от размещения тактических ракет, Горбачев согласился с предложением США «о нулевом варианте», то есть полной ликвидации ракет малой и средней дальности.

8 декабря 1987 г. президенты Михаил Горбачев и Рональд Рейган подписали в Вашингтоне договор по РСД-РМД. Для начала я предоставлю слово самому Михаилу Сергеевичу: «Решающей предпосылкой успеха этих преобразований являются демократизация и гласность. Они же — и гарантия того, что мы пойдем далеко и что взятый курс необратим. Такова воля нашего народа…

Человечество начинает осознавать, что оно отвоевалось. Что с войнами надо кончать навсегда…

И, отмечая действительно историческое событие — подписание Договора, да еще находясь в этих стенах, нельзя не отдать должное многим, кто приложил к этому ум, энергию, терпение, настойчивость, знания, преданность долгу перед своим народом и международным сообществом. И прежде всего я хотел бы назвать товарища Э.А. Шеварднадзе и господина Дж. Шульца» {73} 73 Вестник Министерства иностранных дел СССР № 10, 25 декабря 1987 г. С. 3, 5, 6. .