Валерия Башкирова - Герои 90-х. Люди и деньги

Но главным претендентом на пост президента России тогда стал московский мэр Юрий Лужков. Политический портрет этого настоящего «героя 90-х» в момент его наивысшего взлета заслуживает отдельного описания.

30 сентября 1998 г. в Блэкпуле (Великобритания) на 97-м съезде Лейбористской партии мэр Москвы Юрий Лужков заявил, что будет баллотироваться на пост президента России: «Если я увижу, что те немногие, у кого есть шанс быть избранными, не смогут разумно и правильно управлять страной, я приму участие в выборах президента». Только слабостью федеральной власти можно объяснить, отчего Лужкову тогда сразу же не предложили уйти в отставку.

Несмотря на популярность в Москве, до времени Лужков, будучи еще «неизбранным губернатором», демонстрировал преданность Борису Ельцину и о президентстве даже не заикался. Однако после оглушительной победы на выборах мэра 16 июня 1996 г. с результатом более 89% Лужков отчего-то перестал впрямую отвечать на вопросы об участии в выборах-2000.

Тогда же городские власти приступили к выполнению глобальных задач: распространению влияния Москвы на регионы, превращению Лужкова в деятеля всероссийского и даже международного масштаба, созданию политической силы, на которую можно было бы опереться.

Два года Лужков трудился в поте лица. Он помогал морякам Севастополя, дружил с Белоруссией, спасал договорами с Москвой отечественных производителей, проводил Юношеские Олимпийские игры, объединял российских мэров — словом, зарабатывал авторитет. Параллельно Лужков занимался партийным строительством. Проведя в Госдуму экс-главу Федеральной пограничной службы Андрея Николаева, он сделал на него ставку как на лидера своего избирательного движения. Освоившись с ролью депутата, Николаев создал движение «Союз народовластия и труда» и начал готовиться к парламентским выборам.

Среди реальных претендентов на президентское кресло Юрий Лужков имел, наверное, самые четкие, последовательные и оригинальные экономические воззрения. Лужков себя экономистом, разумеется, не считал, но его экономическую идеологию очень легко вычислить по многочисленным выступлениям, да и просто по тому, что он делал в Москве.

Понимал ли Лужков смысл деяний основателя Петербурга или нет — неважно. В любом случае он относился к Петру с восхищением. И это можно объяснить родством душ. В основе экономических воззрений Петра I лежало совершенно специфическое отношение к Западу. Царь совершенно не понимал Запад, да и не желал понимать. Петра заботило только одно: управляемая им отсталая Россия должна в кратчайшие сроки превратиться в богатую и сильную державу.

Юрий Лужков также не скрывал презрения к заимствованным на Западе экономическим теориям. Неслучайно он так страстно обличал «дикий и безудержный монетаризм» Анатолия Чубайса. Неслучайно отказывался признавать право частной собственности на землю в городах, давая понять, что российские граждане для реализации своего конституционного права еще не созрели. А вот сделать Россию богатой и сильной хотел, наверное, всегда (так же, как заботился о богатстве и влиянии Москвы в качестве мэра).

При этом он сумел не восстановить против себя и провинциальных политиков, хотя сфера финансовых интересов московской мэрии простерлась далеко за пределы Москвы. Отношение губернаторов к московскому мэру походило на отношение племянников к богатому дядюшке — наследства он, конечно, не оставит, но на жизнь средств подбросить может. Они действительно считали его «лучшим московским градоначальником всех времен и народов». Даже помпезное празднование 850-летия Москвы не вызвало провинциального раздражения — «на свои гуляет».

В последние месяцы лета 1998 г. подготовка Лужкова к президентской кампании вошла в заключительную стадию. Все дружественные ему политические силы («Партия самоуправления трудящихся» Святослава Федорова, «Союз реалистов» Юрия Петрова и т. д.) так или иначе вступили в союз с движением Николаева. Последний, в свою очередь, стал осуществлять главную политическую задачу — «создание левоцентристской коалиции», т. е. объединение с симпатизирующей Лужкову КПРФ. Этот союз сделал бы Лужкова фаворитом предвыборной гонки.

Старания Николаева увенчались успехом: он подписал с Зюгановым соглашение о совместной деятельности. Лидер компартии поддержал идею Лужкова о создании «левоцентристского союза». Почувствовав свою силу, Лужков решил, что пришло время объявить о своем участии в выборах президента. Тем более что одно из главных препятствий — возможное участие в выборах Бориса Ельцина — было практически снято. И в тот день, когда Лужков сделал свое заявление на съезде лейбористов в Блэкпуле, Госдума проголосовала за поправки к закону о выборах президента, предложенные депутатами фракции «Яблоко». Суть поправок состояла в том, что одно лицо «не может быть избрано президентом России более двух раз подряд».

1 октября 1998 г. московский мэр еще раз подтвердил, что всерьез метит в президенты. 19 ноября 1998 г. объявил о создании своей партии. Он провел заседание оргкомитета нового общественно-политического движения «Отечество». Речь напоминала доклад генсека на пленуме КПСС. Юрий Лужков поругал реформаторов, разваливших страну, и рассказал об успехах капитализма в одной отдельно взятой Москве. Чтобы наконец «обустроить Россию», создавалось движение «Отечество».

Решение московского мэра создать движение по принципу коалиции карликовых партий объясняется просто: это давало ему возможность бесконечного маневрирования и манипуляций, что обеспечивало непотопляемость его политической платформы. Впрочем, авторитет самого Лужкова в российской политике был не карликовым. Более того, Лужков стал тем центром, относительно которого начали спешно выстраиваться левые и правые политики. Его присутствие настолько поменяло политическую систему координат, что всем прочим пришлось определять в ней свое место заново — теперь уже по отношению к Лужкову.

Борис Ельцин предпринял попытку осадить ретивого кандидата — а в том, что Юрий Лужков обязательно выставит свою кандидатуру на выборах, уже никто не сомневался — и на встрече с руководителями ведущих российских телеканалов 24 января 1998 г. прямо намекнул на свое недовольство.

«Очень интересно, кто из претендентов, которые условно сами себя объявили претендентами — ведь кампания еще не началась, а кое-кто уже впереди паровоза рвется. Я лично думаю, что это его ошибка, а с другой стороны, это хорошо, что люди его лучше узнают, они его раскусят», — заявил президент.

Естественно, имени этого загадочного «его» Ельцин не назвал, предпочтя намеки: «Некоторые претенденты настолько хотят опередить себя, что забывают, в какое время они живут, — вы догадываетесь, о ком идет речь». Для тех, кто еще не догадался, Ельцин добавил: «Еще полтора года до выборов, а он уже считает себя президентом. Это и неприятно, это ему и не поможет на выборах. В этом я убежден».