Игорь Князький - Император Траян

Благородное стремление Лаппия Максима уберечь ряд соучастников заговора и мятежа Антония Сатурнина от расправы, кстати, по всем статьям возможно и заслуженной, цели своей не достигло. Как далее пишет Дион Кассий: «Однако Домициан, воспользовавшись этим как предлогом, и без бумаг учинил ряд убийств, и невозможно сказать, скольких людей он уничтожил». [115] Дион Кассий. Римская история. LXVII, 11 (1–2).

Голову мятежного наместника доставили в Рим и выставили на Гемониях на Капитолийском холме. Вообще, мятеж был подавлен с замечательной быстротой. [116] Дион Кассий. Римская история. LXVII, 11 (1–2). Это заставляет вспомнить известное сообщение Веллея Патеркула об укрощении мятежей Юлия Сакровира в Галлии и Юлия Флора в земле треверов в правление Тиберия в 21 г.: «Какую тяжёлую войну в Галлиях, развязанную их первым человеком Сакровиром и Юлием Флором, он подавил с такой удивительной быстротой и доблестью, что римский народ раньше узнал о победе, чем о войне: вестник победы прибыл раньше, чем вестники опасности!» [117] Веллей Патеркул. Римская история. CXXIX, 3.

Траян, хотя и двигался быстрым маршем, к подавлению возмущения опоздал. Домициан, тем не менее, высоко оценил его преданность, убедительно выраженную в должной быстроте и решительности действий легата VII легиона. Траян со своим легионом по приказу императора остался на Верхнем Рейне, где и предпринял успешную экспедицию против хаттов. Их до́лжно было наказать за союз с Антонием Сатурнином, пусть таковой и не причинил вреда Империи, будучи сорван ранним ледоходом.

Действия Траяна, похоже, были высоко оценены Домицианом. Свидетельством этого можно полагать его вступление в должность консула в 91 году. [118] Дион Кассий Римская история. LXVII, 12 (1). Коллегой по консульству Марка Ульпия стал Ацилий Глабрион. В ближайшие годы судьбы коллег решительным образом разошлись. Ацилий Глабрион оказался впоследствии в ссылке, а затем, будучи обвинён в подготовке мятежа, вместе с ещё несколькими консулярами казнён. [119] Светоний. Домициан. 10 (2). Траян же, честно и достойно несший военную службу, чуждый политическим интригам, всё укреплял и укреплял своё положение в Империи. Спустя пять лет после консульства он уже наместник Верхней Германии. Судя по всему, и как командующий легионами, и как наместник столь непростой пограничной провинции Траян создал себе отменную репутацию. Он немало потрудился над обороной рубежей Империи. У места впадения реки Нидды в Майн на земле германского племени аламанов Траян воздвиг укрепление, простоявшее не один век. Известно, что в 355 г. его восстановил Цезарь Юлиан в правление императора Констанция II. [120] Аммиан Марцеллин. Римская история. XVII, 1, 11. Известно также, что Траяну довелось сражаться и на Дунае со свебами. В Паннонии несколько свебских племён были им разбиты. [121] Голдсуорти А. Во имя Рима, с. 415.

На тех рубежах Империи, где действовал Траян, положение было благополучным. Римляне уверенно отстаивали старые и вновь приобретённые после войны с хатами границы, отбивали попытки вторжения варварских племён. Безусловно, это всё и далее укрепляло высокую репутацию самого наместника Верхней Германии, превращая его в фигуру имперского масштаба. В то же время последовательная верность правящему принцепсу, продемонстрированная в дни мятежа Антония Сатурнина, очевидное неприятие каких-либо политических интриг укрепляли его авторитет как человека, и политически безупречного. Подобные люди в римской элите того времени — явление отнюдь не частое. Важно и следующее: правление Домициана выглядело достаточно прочным, и из провинциальной дали, каковой была Верхняя Германия, усомниться в этом было мудрено. Потому сложно предположить, что вступивший в пятый десяток лет Марк Ульпий Траян мог иметь честолюбивые устремления, на Палатинский холм «Вечного города» обращённые. Он просто честно, умело и достойно исполнял свой воинский и наместнический долг. Тем выше цена его безупречно завоёванной репутации.

На других границах Империи ситуация складывалась по-разному. На дальнем западе, в Британии, Юлий Агрикола достиг гор Каледонии. На востоке воины XII Молниеносного легиона дошли до побережья Каспийского моря. Близ современного Баку у подножья горы Беюк-Даш в Кобыстане в скале была высечена надпись, засвидетельствовавшая, кто именно из римлян и в чьё правление достиг сих столь удалённых от основной территории Империи мест: «В правление императора Домициана Цезаря Августа Германского Луций Юлий Максим, центурион XII Молниеносного легиона». [122] Фёдорова Е. В. Латинская эпиграфика. М., 1969, с. 277–278. Это самая восточная из известных науке латинская надпись. [123] Фёдорова Е. В. Императорский Рим в лицах, с. 164.

XII легион — Legio XII Fulminata — был основан Гаем Юлием Цезарем в 58 г. до Р.Х. ещё в начале его знаменитой Галльской войны. Начав свой воинский путь в Галлии, этот легион при Августе оказался в Египте, затем в Сирии. Далее XII Молниеносный ждали обидные для него страницы истории. При Нероне он сначала принял участие в бесславной кампании в Армении, завершившейся поражением при Рандее Цезения Пета в 62 г. А в 66 г. именно этот легион, отступая во время Иудейской войны от Цезареи, лишился своего орла. В дальнейшем, правда, в ходе той же Иудейской войны при осаде Иерусалима XII легион восстановил свою былую славу. [124] Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 182. Достижение воинами Молниеносного берегов Каспия при Домициане также славная страница его боевого пути.

Столь же неоднозначна, как и боевой путь XII легиона, была военная картина на Дунайской границе Империи. Здесь при Домициане Рим впервые самым серьёзным образом столкнулся с миром северофракийских племён, населявших обширные земли к северу от Дуная между Днестром и Тиссой, — территория, в основном, современных Румынии и Молдавии. Восточная группа этих племён на землях между Карпатами и Днестром известна в истории под именем гетов, западная же, наиболее плотно заселявшая современные исторические области Румынии Трансильванию, Банат и Олтению, именовалась даками. Античная цивилизация сталкивалась с северофракийским миром ко времени правления Домициана уже несколько столетий. Столкновения эти носили непростой характер. Временами для античных государств даже весьма обидный. В связи с этим представляется небесполезным дать краткий исторический обзор взаимоотношений античного и гето-дакийского миров в эпоху, предшествовавшую их столкновению при Домициане и окончательной развязке этого противостояния, когда во главе Империи стал наш герой.

Первое крупное столкновение гетов с военной мощью античного мира произошло в 335 г. до Р.Х., когда молодой царь Македонии Александр III в первом своём военном походе, усмирив племена южно-фракийские, достиг Дуная. Здесь на северном берегу этой великой реки его ждали геты, уверенные в том, что македоняне не сумеют быстро переправиться, и им представится возможность атаковать их отряды при переправе, уничтожая их по отдельности. [125] Дройзен Иоганн. История эллинизма. Т. 1, Ростов-на-Дону, 1995, с. 102–103. Бедным гетам невдомёк было, как, впрочем, и всем остальным народам того времени, что столкнулись они с величайшим полководцем всех времён и народов. За одну ночь, используя надувные мешки, челны, долблёнки, он переправился на северный берег Дуная, где нанёс гетам сокрушительный удар. Опыт Александра в сходной ситуации на берегах Рейна и Темзы использовал почти три века спустя Юлий Цезарь. [126] Шахермайер Ф. Александр Македонский. М., 1999, с. 94.