Игорь Князький - Император Траян

Любопытно мнение о Домициане польского антиковеда Александра Кравчука: «…ни один из предшественников Домициана не проявил столько энергии для защиты и укрепления границ империи, ни один не совершил столько длинных и опасных походов».

«Разумеется, в этом отношении деятельность Домициана предстаёт весьма достойно».

«Выдающимся вождём его не назовёшь, но к своим обязанностям руководител империи он относился серьёзно и в наиболее ответственных из них предпочитал принимать личное участие, не перепоручая их наместникам». [174] Кравчук А. Галерея римских императоров. Принципат. Екатеринбург, 2009, с. 215–216.

Наконец, и нашего героя, Марка Ульпия Траяна можно считать во многом продолжателем дела Домициана. [175] Waters K. H. Traianus Domitiani continuator. — American Journal of Philology, 1969, vol. 90. 4, p. 394.

Домициан погиб в 96 г. на сорок пятом году жизни и пятнадцатом году правления. Гибель его не слала следствием организации сложного по составу заговора, участники которого имели разные причины ненавидеть неугодного императора, как в случае с Гаем Цезарем Калигулой. [176] Иосиф Флавий. Иудейские древности. XIX, 1–5. Не была она и следствием возмущения, охватившего целые провинции, что случилось при Нероне. Убийство третьего Флавия стало следствием придворной интриги. «Он погиб, наконец, от заговора ближайших друзей и вольноотпущенников, о котором знала и его жена». [177] Светоний. Домициан. 10 (1). Это сообщение Светония, Дион Кассий же пишет, что Домиция, жена Домициана, случайно обнаружила список лиц, обречённых мужем на истребление. Якобы неосторожный Домициан оставил табличку с этим роковым списком под подушкой на ложе, а мальчик-раб вытащил её и стал ей играть. На него наткнулась Домиция и прочла табличку… [178] Дион Кассий. Римская история. LXVII, 15 (4).

Прелюбопытно, что историк Геродиан, современник Диона Кассия, приводит абсолютно схожие обстоятельства гибели уже последнего Антонина — Коммода. Тот якобы столь же роковую табличку просто бросил на свою постель, полагая, что в спальню никто посторонний не войдёт. Но вошёл такой же мальчишка-раб. Также играл табличкой и был замечен любовницей Коммода Марцией… [179] Геродиан. История Империи после Марка. I, 16. Последствия соответствующие.

Народ к гибели Домициана остался равнодушен, но вознегодовало войско: «воины пытались тотчас провозгласить его божественным и готовы были мстить за него, но у них не нашлось вожаков». [180] Светоний. Домициан. 23.

Скорбь легионов по Домициану была вполне обоснована. Ведь после мятежа Сатурнина жалование легионерам было повышено с 900 до 1200 сестерциев в год. Действительно, счастье для сената, поддержавшего удачный исход заговора, что не нашлось среди военачальников мстителя за последнего Флавия. Эпитафию всей династии в злой эпиграмме сочинил знаменитый поэт Марциал:

Клеймя Домициана и весь род его, Марциал как-то позабыл совсем недавние свои же строки, третьему Флавию как раз посвящённые:

Удивительные прозрения бывают порой у людей. Даже даровитые поэты не исключение.

«После Домициана римляне провозгласили императором Нерву Кокцея. Из ненависти к Домициану его изображения, в большом количестве изготовленные как из серебра, так и из золота, были пущены в переплавку, благодаря чему получили большие суммы денег. Также и арки, огромное множество которых возведено было в честь одного человека, были разрушены. Нерва освободил всех, кто обвинялся в оскорблении величества и возвратил изгнанников; более того, он предал смерти всех рабов и вольноотпущенников, которые строили козни против своих господ, и лицам рабского состояния воспретил подавать какие бы то ни было жалобы на своих хозяев, а всем прочим — выдвигать обвинения как в оскорблении величества, так и в приверженности иудейским обычаям. Многие доносчики были осуждены на смерть. В их числе был и философ Сера. Когда в результате того, что теперь все обвиняли всех, возникла немалая сумятица, говорят, консул Фронтон заметил, что плохо иметь такого императора, при котором никому не позволено ничего делать, но ещё хуже — такого, при котором каждому можно делать всё, и Нерва, услышав эти слова, потребовал впредь исключить такое положение дел» [183] Дион Кассий. Римская история. LXVIII, 1 (1–3). — пишет Дион Кассий о начале правления нового императора. Современник и участник этих событий Плиний Младший свидетельствует: «В первые дни после возвращения свободы, каждый за себя, с нестройным и беспорядочным криком, привлекал к суду и карал своих недругов, по крайней мере, таких, которые не пользовались влиянием». [184] Плиний Младший. Письма. IX, 13, 4.

Получается, что знаменитые доносчики Валерий Катул Мессалин и Фабриций Вейентон, будучи людьми влиятельными, возмездия избежали. А вот Пальфурий Сура, неточно Дионом Кассием поименованный Серой, некогда упомянутый в сатире славного Ювенала — «Если мы в чём-либо верим Пальфурию иль Армиллату» [185] Ювенал. Сатиры. I, 4, 53. — не будучи достаточно влиятельным, погиб.

А вот Публий Корнелий Тацит, не фиксируя внимания на тех или иных издержках наступившего правления, выделил главные, сущностные, его достоинства, не имевшие аналогов в прошлом: «Цезарь Нерва в самом начале нынешней благословенной поры совокупил вместе вещи, дотоле несовместимые, — принципат и свободу». [186] Тацит. Жизнеописание Юлия Агриколы. 3. Тацит писал, что принципат Нервы и положил начало тем годам «редкого счастья, когда каждый может думать, что хочет, и говорить, что думает». [187] Тацит. История. I, 1.

Любопытно, что сам Марк Кокцей Нерва, ставший теперь императором Цезарем Нервой Августом, выдвинулся во времена, для римской свободы прескверные. Это были последние годы правления Нерона. Сначала Нерва угодил поэту и актёру на троне своими стихами, за каковые Нерон даже соизволил назвать его Тибуллом новейших времён. А затем, будучи знающим юристом, он оказал обожаемому цезарю немалые услуги в изоб личении и разгроме злосчастного заговора Пизона в 66 г. Не забудем, что важнейшей своей задачей заговорщики ставили убийство Нерона, а сам заговор являл собою совершенно реальную угрозу правлению законного принцепса. Потому Нерва мог действовать и по убеждению. Нерон достойно вознаградил его триумфальными знаками отличия и двумя статуями, одна из которых должна была стоять на форуме, другая же — в Палатинском дворце. [188] Тацит. Анналы. XV, 72. Впрочем, таких же высоких наград наряду с Нервой удостоился и префект претория Софоний Тигеллин. [189] Тацит. Анналы. XV, 72. А уж о нём-то никто в истории доброго слова не сказал за его кровавые деяния в угоду Нерону. И поделом.