Андрей Васильченко - Стоунхендж Третьего рейха

Можно предположить, что местные партийные чиновники захотели пригласить Гиммлера в состав правления в качестве «свадебного генерала», то есть как фигуру общеимперского уровня, что должно было придать значимости Фонду. Однако в апреле 1934 года Гиммлер не был столь значимой личностью, какой стал позже, — тогда он воспринимался всего лишь как глава одного из вспомогательных подразделений НСДАП, по сути, начальник личной охраны Гитлера. Да, конечно, он имел непосредственный доступ к фюреру. Но в данном случае ситуация была несколько иной.

Сохранившиеся документы позволяют воссоздать события тех дней. Весной 1934 года Гиммлер прибыл в Детмольд.

Генрих Гиммлер во время посещения Экстернштайна в апреле 1934 года

Программа визита предполагала посещение Экстернштайна. По большому счету это было пожеланием Тойдта. Во время осмотра утесов и сооружений, расположенных поблизости, рейхсфюрер СС проявил повышенный интерес к Экстернштайну. Именно тогда он выразил заинтересованность в осуществлении задуманного проекта по превращению скал в «германскую святыню». Только после этого Гиммлер был введен в состав правления Фонда «Экстернштайн». Уже из этого сюжета следует, что ни липпские чиновники, ни руководство «Объединения друзей» не планировали такого поворота событий. Впрочем, в самом «Объединении друзей» моментально прореагировали на появление Гиммлера в правлении Фонда. Тут же в Личный штаб рейхсфюрера СС было выслано несколько номеров журнала «Германия», которые приятно удивили главу «охранных отрядов». Гиммлер отнюдь не был инициатором создания Фонда, а внезапность принятого решения позволила ему ускользнуть от «зоркого ока ревнивого Розенберга». Как видим, все было продиктовано личной волей главы СС. Однако получить контроль над раскопками ему оказалось не столь просто, как очутиться в составе правления Фонда. В данном случае предположение о том, что Гиммлер вошел в состав правления, чтобы помешать унификации «Объединения друзей» и Фонда, которые планировалось влить в состав организации Рейнерта, не совсем верно. На самом деле Рейнерт предпринял такую попытку лишь несколько недель спустя. Если Гиммлер не был прорицателем, то он едва ли стал бы предпринимать столь хитрые меры предосторожности, которые могли помочь в борьбе с презираемым им Розенбергом. Однако нельзя отрицать тот факт, что, будучи членом правления Фонда, Гиммлер мог оказывать непосредственное влияние на его дела, в том числе, оказывать некую защиту от посягательств других партийных функционеров имперского уровня.

В любом случае создание Фонда «Экстернштайн» было инициативой отнюдь не Генриха Гиммлера, как утверждается в некоторых случаях, а задумкой самого Вильгельма Тойдта. Собственно, Гиммлер оказался у Экстернштайна только благодаря пожеланию Тойдта. Появление рейхсфюрера СС в Фонде существенно отличается от событий, которые произойдут полтора года спустя, когда именно по инициативе Гиммлера будет создано исследовательское общество «Аненэрбэ» (поначалу оно назвалось «Немецкое наследие предков»). Кроме этого, не стоило забывать, что на момент появления в Фонде Гиммлер не был столь могуществен, как это принято обычно считать. Только лишь неделей позже он получит от Геринга полномочия в качестве главы гестапо, что несколько укрепит его власть. Но еще больше усилению влияния Гиммлера содействовало участие СС в «ночи длинных ножей», которая произойдет через несколько месяцев после дня учреждения Фонда «Экстернштайн». Только после этого его станут воспринимать в правлении Фонда как нового национал-социалистического «властелина».

В заключение этого сюжета несколько слов о Рейнерте. После того как «Имперская секция праистории» фактически развалилась под воздействием центробежных сил многочисленных внутренних конфликтов, Розенберг принял решение создать в составе «Союза борьбы за немецкую культуру» новую организацию. Она получила название «Имперского союза древней истории», который опять же возглавлял Ганс Рейнерт. Уже в новом качестве он фактически поставил ультиматум перед руководством «Объединения друзей». Рейнерт требовал, чтобы «Объединение» незамедлительно влилось в состав «Имперского союза». Тойдт предпочел проигнорировать это требование — его интуиция подсказывала, что ставку надо было делать на Гиммлера.

С конца 1934 года доверенным лицом Гиммлера в вопросах древней истории являлся упоминавшийся нами ранее Александр Лангсдорф. Весной 1935 года он принялся налаживать активное сотрудничество с другими национал-социалистическими учеными, начав с референта по вопросам культуры провинции Рейнланд Ганса-Иоахима Апффельштедта. На тот момент многие из историков выражали озабоченность усилением позиций Ганса Рейнерта уже в качестве руководителя «Имперского союза древней истории». В ответ на это набиравший политический вес Гиммлер заявлял в переписке, что им «не стоит волноваться относительно Р(ейнерта)».

После раскопок 1934 года

Подобная негласная поддержка привела к тому, что многие из рейнских историков стали ориентироваться на СС, полагая их достаточной защитой от амбициозных планов Розенберга и Рейнерта.

Тем временем в Детмольде произошла конференция, на которой часть ученых фактически перешла на позиции «дилетантов». После этого в Берлине состоялась новая встреча Апффельштедта и Лангсдорфа. На ней обсуждался вопрос возможности создания Имперского института, который бы занимался исключительно вопросами древней и ранней истории. В беседе Лангсдорф еще раз озвучил мысль о том, что Гиммлер планировал поставить во главе института иную личность, нежели профессор Рейнерт. В последующих разговорах с историками Апффельштедт заверял своих коллег: «Мы договорились, что при ближайшей возможности детально обсудим с рейхсфюрером СС все вопросы, касающиеся древней истории, что должно привести к единству мнений и воззрений». Несколько недель спустя Апффельштедт в одном письме вновь сообщал, что «рейхсфюрер СС имеет большие сомнения относительно личности Рейнерта». Как видим, Гиммлер очень решительно вошел в сферу исторической науки, будучи настроенным непременно вытеснить из нее Розенберга и его «паладинов». Если не брать в расчет факт его случайного попадания в правление Фонда «Экстернштайн», то в начале 1935 года рейхсфюрера СС в первую очередь интересовал проект по созданию Имперского института. Гиммлер планировал поставить во главе его своего представителя — Александра Лангсдорфа. Но для этого надо было ослабить позиции Ганса Рейнерта.