Владимир Ключников - Гунны

И тут на помощь Стилихону приходят гунны Ульда, с которыми он предусмотрительно заключил договор еще в 401 году. Орозий пишет: «И вот допускается, чтобы души других врагов с армиями своими склонились к оказанию помощи против свирепейшего того врага Радагайса: Ульдин и Сар, вожди гуннов и готов, выступают на защиту римлян…» 345

Дальнейшие события разными авторами описаны по‐разному. «Галльская хроника 452 года» сообщает: «Радагайс умер – до того как были разорены многие города; его войско, разделенное на три части разными предводителями, обнаружило некоторую возможность противостоять римлянам.

Вспомогательными отрядами гуннов, развернутыми к блистательному триумфу, Стилихон полностью истребил [эти] трети вражеского войска [405 год]» 346. Марцеллин Комит пишет: «Ульдин и Сар, короли гуннов и готов, разгромили Радагайса без промедления» 347. Павел Орозий и Исидор, напротив, о боевых успехах гуннов ничего не говорят, а сообщают, что войско Радагайса было окружено в горах и «ослабело скорее от голода, нежели от вражеского оружия» 348. В результате победа досталась союзникам практически бескровная, и они «людей продавали повсюду толпами, подобно дешевой скотине, по одному золотому за каждого» 349.

Так или иначе, Радагайс был повержен с помощью гуннов.

Забегая вперед, отметим, что именно эта военная операция, по мнению Исидора, стала причиной падения Рима. Историк пишет: «В эру 447 350в пятнадцатый год императора Аркадия, узнав о смерти Радагайса, Аларих, его соправитель – будучи Христианином по имени, но еретиком по делам – сильно огорчился, что так много Готов убито Римлянами. Он вышел на битву против Рима, желая отомстить за кровь своих соплеменников. Осадив Рим, он ворвался внутрь после разрушительного штурма» 351. Надо думать, Исидор несколько сгустил краски – Аларих и до гибели Радагайса постоянно воевал в Италии и грабил италийские города. Но если в какой‐то мере все‐таки принять точку зрения Исидора, то победой над Радагайсом гунны – в очередной раз – приблизили падение Вечного города.

Если же рассматривать последствия этой победы, стоя на более прагматичных позициях, то противостояние Стилихона сразу двум готским вождям – Алариху и Радагайсу – привело к тому, что римская армия и армии союзных готов и гуннов оказались заняты в Италии. И тогда через Рейн в оставшуюся без защиты префектуру Галлия хлынули племена вандалов, алан, свевов, бургундов… 352«Галльская хроника 452 года» объясняет это так: «Положено начало неистовству различных племен терзать Галлии – причем преимущественно по допущению Стилихона…» 353

Вскоре Стилихон, которому хотя и не слишком успешно, но все же удавалось держать осаждающих империю варваров в каких‐то рамках, был приговорен к смерти по подозрению в государственной измене. В «Галльской хронике» под 408 годом сообщается: «Между прочим имеет место пространное государственное постановление о смерти Стилихона, который строил козни против здравия императора» 354.

Против Стилихона был послан готский вождь Сар 355, еще вчера бывший его союзником в войне с Радагайсом. Личная стража Стилихона состояла из гуннов. Ночью готы Сара перебили спящих гуннов Стилихона. Сам полководец бежал в Равенну, где и был убит.

Стилихона, вандала по отцу, римляне давно упрекали в симпатиях к варварам и подозревали в том, что это по его наущению иноземные войска разоряют оба Иллирика, Италию, Галлию… Коренные жители империи стонали от засилья варваров и в армии, и в высших эшелонах власти. Убийство Стилихона и его гуннов прорвало последние препоны. Когда слух о нем дошел до Рима, стоявшие там солдаты вырезали всех находившихся в городе женщин и детей варварского происхождения и захватили их имущество. В ответ мужья и отцы убитых – их набралось тридцать тысяч воинов – пришли к Алариху, требуя вести их на Рим.

В это же время гунны Ульда, которых смерть Стилихона освободила от заключенного ими мирного договора, двинулись на Фракию. Конечно, формально Стилихон был всего лишь полководцем (тем более что Гонорий давно уже вышел из возраста, когда императору требуется регент), но фактически Западную империю возглавлял он, и Ульд именно с ним заключал договор о мире, в союзе с его армией воевал. После того как Стилихон и охранявшие его гунны были предательски убиты, Ульд более не мог считать себя в безопасности на территории империи (напомним, что, несмотря на все противоречия между Востоком и Западом, империя продолжала считаться единым государством). Кроме того, в этом же, 408 году умер император Аркадий, ему наследовал его маленький сын Феодосий II, а фактическая власть перешла к регенту Антемию. По сути, Антемий и раньше управлял Византией после казни Евтропия, и все‐таки смена императоров не могла не вызвать определенного напряжения. Ситуация осложнялась тем, что провозглашенный британскими солдатами император Константин III успел к этому времени подчинить себе значительную часть Западной империи – силы его были настолько велики, что Гонорий вынужден был объявить узурпатора своим соправителем.

По совокупности всех эти обстоятельств гуннам пришлось пересмотреть свои политические пристрастия. Поэтому сначала, как пишет Созомен, «унны, расположившиеся во Фракии, без войны и преследования [со стороны императора] со стыдом вернулись, потеряв большинство [своих] сил» 356. Вернулись они на левый берег Дуная – реки, которая издавна служила естественной границей Римской империи. Но вскоре Ульд, вероятно, понял, что в обеих империях царят неразбериха и безвластие, которыми следует воспользоваться. Созомен пишет:

«Ульдис, предводитель [живущих] по Истру варваров, с огромными силами переправился через реку и расположился в пределах Фракии; взяв путем измены мисийский город Кастрамартис 357, он совершал оттуда набеги на остальную Фракию и по [своей] самонадеянности не хотел и слышать о договоре с римлянами. Когда начальник фракийских войск договаривался с ним о мире, он указал на восходящее солнце и сказал, что ему не трудно, если пожелает, покорить всю землю, которую оно освещает. Так угрожал он, приказывал [римлянам платить] дань по его усмотрению и на этом условии предлагал им или пользоваться миром, или ожидать войны. В [этих] затруднительных обстоятельствах Бог показал, какое он имеет попечение о нынешнем царстве. Именно, немного спустя до окруживших Ульдиса слуг и командиров дошли слухи о римском государственном устройстве и о человеколюбии императора, а [также о том], какими наградами чествует он храбрых и доблестных мужей. Не без воли божией привлеченные этим, они перешли к римлянам и стали лагерем подле них вместе со своими подчиненными. Ульдис едва спасся [бегством] на ту сторону реки, потеряв многих [своих] и в [том числе] поголовно всех так называемых скиров 358» 359.