Виктор Бердинских - Тайны русской души. Дневник гимназистки

Ули ( соквартирантки ) у меня уже нет – она уехала в четверг ( 26 ноября ) днем домой, поэтому в комнате был кавардак, а Гриша еще говорит:

– Чувствуется как-то у вас здесь женская рука…

Здóрово чувствовалось!..

Так как я была полной хозяйкой комнаты и мешать мы своими разговорами никому не могли, то он ( Гриша ) и просидел у меня до двух часов ( ночи ), причем мы совершенно не заметили времени. Не молчали ни минутки… Разговаривали обо всем. Шутки и анекдоты не мешали очень серьезным вопросам жизни и искусства… Это не то что Улин Петр Петрович, у которого только вздор на языке…

А сколько нового я узнала! Того, что необходимо знать, живя здесь, чтобы гарантировать себя от разных случайностей…

Он ( Гриша ) очень хорошо держится. Тактичен, прост и искренен. Только, правда, у него на лице лежит старческий отпечаток…

Завтра мы, вероятно, пойдем в Академию ( художеств ). Я там не была ни разу…

Сегодня у меня была Маруся Шутова – уже второй раз. Забежала справиться – здорова ли я, так как я вчера ( 8 декабря ) не была у Котляревского… И я сделала, кажется, маленькую глупость: показала ей мои «Улыбки счастья» – разбор их Зинаидой Александровной ( Куклиной ) и мой ответ на это письмо. Она ( Маруся ) как-то по-особенному на меня посмотрела…

Впрочем, мне всегда кажется, что на меня все по-особенному смотрят – в некоторых случаях. Это уж обычный мой недостаток – воображать, что люди во мне что-то особенное видят. Никак уж этого не избежишь… Завтра пойду к ней ( Марусе Шутовой )…

А сегодня была у Юдиных – до восьми ( часов вечера )…

Теперь могу заняться, да стихи в голову лезут – благо Маруся тетрадку принесла – а не психология…

Ну, однако…

Потеряла счет дням. Вчера ( 18 декабря ) мне казалось, что это – суббота, и только благодаря экзамену Франка 169сообразила, что – пятница…

Сегодня весь день занималась хорошо, не ходила даже на курсы, но около пяти часов ( вечера ) почувствовала, что меня так тянет идти к Юдиным, что сердце затрепетало и тревожно заныло. Я решила, что или у них что-нибудь случилось, или дома Катя с Зиной ( сестрой ) приехали и меня вспоминают…

Но прежде я пошла разузнать адрес Марусиных ( Бровкиной ) хозяев, так как они с той квартиры уехали, но ничего не узнала, ибо фамилия их – для меня темное дело…

Потом купила общий подарок нашим – средство от клопов, неужели обидятся?!. И поехала ко Всенощной – в церковь Воскресенья-на-Крови. Почему-то туда захотелось очень…

Оттуда – к Юдиным. И что же оказывается? – Соничкин день рожденья, и они, решив, что я старательно занимаюсь и потому не приду, послали мне письмо (Алексей Николаевич опускал) – с просьбой прийти хоть завтра ( 20 декабря ). Это было около пяти или – в шестом часу ( вечера )…

Немножко позднее пришли Миша ( Юдин ) с Димой, затем – «Академик», потом – не из тучи гром! – Овсяников (племянник), а за ним – Ватя (то есть Траубенберг) 170, но эти последние ничего не знали. Всё объяснилось за чаем…

Теперь уж одиннадцать ( часов утра ). Где бы заниматься да заниматься, а я сижу – расписываю. Ведь остался один завтрашний день, в понедельник ( 21 декабря ) – экзамен… Уф!.. Подумать страшно…

И то уж на сегодня во сне видела, что monsieur Сырцов 171прогнал меня – даром, что земляк!.. Впрочем, если в самом деле прогонит (в чем сомневаться довольно трудно), так будет совершенно прав: я некоторых глав совсем не представляю…

А Зоя-то у нас какой молодец: и французский сдала (вот мы сияли!), и психологию, и историю русской литературы, и домой уж уехала, а я, если поезда ходят благополучно, буду дома только в Сочельник… Да если еще не сдам…

Ну, заняться пора…

Сдала ( экзамен ). Но так устала, что рука чуть пишет – вот как медленно вывожу…

Освободилась в восьмом часу ( вечера ), поехала к Юдиным. Там меня ждали. И у них, и сейчас – с трудом сижу… Лечь бы – и пускай бы меня везли домой. Так нет, еще завтра ( 22 декабря )… Да и побегать надо – за красками…

( Петроград. ) Уже 23 года минуло, а еще – не человек…

В среду ( 27 января ) была у Зои Крыловой. Она совсем меня не ожидала, встретила таким возгласом удивления, что мне чуточку смешно стало. Обещала поговорить с латинистом ( репетитором ) и передать ему о моих странностях… Потом как-то само собой вышло, что я пела (начинаю носок прочищать) и стихи свои ей рассказала – пассаж!

Спрашивает:

– Чем вас Аня ( Корепанова ) привлекла?

– У меня, – говорю, – такое настроение было… душа наизнанку… и это такая гадость… А Аня может говорить обо всем – и так неглубоко…

– Развлекала?

– Да, отвлекала внимание от душевного состояния…

А разговор этот имел своим началом фразу – мою:

– Мне Аня нынче что-то…

– Да, это верно, – сказала Зоя, – я поняла, хотя вы и не договорили…

И тут же сообщила:

– Вы помните, в прошлом году со мной жила курсистка? Она теперь вышла замуж, но мы переписываемся. И вот она мне писала еще осенью: «Помнишь, у тебя была как-то курсистка, такая высокая, зовут ее, кажется, Нина? Вы с ней такую гармонию составляете вместе. Вам это, вероятно, незаметно, когда вы вместе, а со стороны очень видно»…

Не знаю, так ли это? Если гармонию определить как соединение контрастов, то, пожалуй, будет не совсем верно, так как у нас очень много общего, если же – как соединение подобных натур, то тоже не совсем верно, так как оттенки натур у нас различные…

Результат моего посещения Зоиного обиталища сказался сегодня уже ощутительно. В четыре часа я уже занималась в первый раз с латинистом. Только это не тот, о котором говорила Зоя ( Крылова ) и с которым я познакомилась у нее в среду 3-го ( февраля ). У того оказалось много уроков, и он откомандировал мне своего товарища – Николая Алексеевича Иорданского. И я осталась очень довольна, что он не сам со мной занимается. Он поляк – этот Иосиф Мартынович Ланскоронский – с внешним лоском и легкой насмешкой. Во всей его манере держаться, говорить мне почудилось что-то неискреннее. И как меняется у него вид, когда посмотришь на него – в то время как он сидит и когда стоит… Во-первых, я смотрю на него снизу вверх (хотя он и не дотянул до Юрия ( Хорошавина )) – в этом последнем случае, и столько польского высокомерия спрятано между его бровями!..