Унгвари Кристиан - Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой войны

8 февраля советские подразделения из района кладбища Неметвёльди вышли к улице Авар, протянувшейся параллельно южной железнодорожной ветке. С горы Шаш-Хедь наступающие продвинулись в район горы Киш-Геллерт-Хедь. В это время группа венгерских солдат сумела отбить большую часть здания Главпочтамта. Ночью небольшой отряд из состава 102-го венгерского конного батальона химической защиты, которым командовал прапорщик Норберт Майор, осуществил удачную операцию на западной стороне Кровавого Луга. Венгерским солдатам удалось выбить красноармейцев из углового дома по бульвару Кристины и улице Варошмайор. В итоге был деблокирован взвод немецких солдат, которые засели на верхних этажах этого здания. Венгерские солдаты бросились бегом через Кровавый Луг, ворвались в здание, вывели оттуда немецких солдат, которые были способны идти самостоятельно, и бегом вернулись на улицу Аттилы. В тот день на парашютах осажденной группировке было сброшено 4 т припасов. Это было последней доставкой.

IX горнострелковый корпус СС отвел своих солдат на следующий рубеж обороны к восточному краю Кровавого Луга. Большая часть гарнизона Южного вокзала была эвакуирована. Теперь уже командующий немецкой группой армий «Юг» Эрих фон Манштейн (Манштейн уже почти год (с марта 1944 г.) был отстранен от командования; командующим группой армий «Юг» в феврале 1945 г. был О. Вёлер. — Ред. ) просил у Гитлера разрешения на прорыв. Все подвалы, переоборудованные в импровизированные госпитали, были переполнены ранеными, несмотря на то что смертность среди них росла с каждым днем. Когда в разрешении вновь было отказано, командование IX горнострелкового корпуса СС сосредоточило остатки своих войск в районе Замка.

Последний командир венгерской 10-й пехотной дивизии полковник Лайош Лехоцки, делая запись в журнале боевых действий, не мог отказаться от своего по-военному сухого, почти бюрократического стиля:

«Господам командующему корпусом и командиру 13-й танковой дивизии (генерал-полковнику Шмидхуберу) мною устно было передано следующее: взывая к чести офицера, я просил о том, чтобы урегулировать с господином командующим корпусом ряд моментов. В условиях, когда продукты и боеприпасы на исходе, продовольственный паек солдата является недостаточным и состоит из конины и куска хлеба, когда боеготовность воинских частей падает на глазах, процветает дезертирство, грабежи и даже переход на сторону противника, нельзя исключать, что рядовой состав может восстать против офицеров… Но лишения солдат не идут ни в какое сравнение со страданиями и мучениями гражданского населения. С этого момента ответственность за все невзгоды ложится на плечи командующего венгерским корпусом генерал-полковника Хинди. Я настоял на ознакомлении с мнениями других представителей корпусного командования. Я заявил, что не вижу другого выхода из этой ужасной ситуации, кроме как отдать приказ о прекращении борьбы».

После этого Лехоцки попрощался со своими приятелями-офицерами и удалился в бункер.

9 февраля позиции немецких войск на вершине горы Киш-Геллерт-Хедь непрерывно подвергались ураганному огню советской артиллерии. Недавно прибывшая в этот район советская 25-я гвардейская стрелковая дивизия и несколько рот венгерских добровольцев из числа перебежчиков при поддержке танков наступали на цитадель со стороны горы Шаш-Хедь.

На позициях немецкой батареи на вершине горы Киш-Геллерт-Хедь разгорелся рукопашный бой. Только в этот день было уничтожено до половины развернутых здесь немецких орудий.

Небольшая советская штурмовая группа, действующая на бульваре Кристины, вновь заняла здание школы на улице Аттилы, тем самым создав брешь в системе обороны Замковой горы. Другая группа, вооруженная огнеметами, пыталась закрепиться в расположенном ближе к центру по улице Аттилы здании, но была выбита оттуда атакой студентов университета при поддержке противотанкового орудия. Со стороны школы двадцать венгерских добровольцев, перебежавших к противнику, попытались проникнуть в соседнее здание. Их командир вспоминал:

«Нашей целью был захват первого этажа… Когда мы достигли поворота на лестничной клетке, то сверху в нас полетела куча ручных гранат. Мы дали залп, но взрывной волной нас разметало по ступеням. Многие были ранены, но у нас не было времени разбираться кто и где, потому что немцы пошли в контратаку… Стену крошили пулями, трещали рамы, раздавались громкие крики раненых. Повсюду лежали тела убитых. Те, кто мог, наверное, могли бы укрыться, но прятаться было негде. Поэтому и мы, и они просто продолжали стрелять. Вскоре, не знаю, сколько прошло времени, у нас не осталось ни одного, кого бы не зацепило… У всех были разбиты головы, сильно шла кровь. Поскольку не осталось никого, кто остался бы цел, делать там больше было нечего, и я отдал приказ отходить. Тяжелораненых несли те, кому досталось меньше. Карабкаясь назад, вниз по лестнице или просто прыгая в находившийся далеко внизу двор, мы двигались к исходному рубежу, пытаясь оттащить туда наших раненых. Между тем немцы обстреливали нас со всех сторон. До соседней школы нам удалось добраться лишь втроем, остальные не смогли преодолеть этот путь и погибли».

К вечеру вершина горы Киш-Геллерт пала. Южный вокзал также полностью перешел в руки русских. Советские солдаты и венгры-добровольцы с боями прокладывали себе путь от одного здания на улице Авар к другому, но прорыв к высоте Нап-Хедь (Солнечная) не удался. В тех боях погибло от сорока до пятидесяти венгров-добровольцев. Линия фронта теперь проходила вдоль улиц Карачоньи, Дьёзё, верхней части улицы Месарош, улиц Хедьалия и Альшохедь. Между железнодорожной насыпью в Ладьмани и улицей Вилланьи царил хаос: часть подразделений обороняющихся была заперта, в то время как прочие, ведя непрерывные бои с советскими солдатами, пробивали себе путь по улицам Каролины и Бочкай и площади Ленке.

10 февраля советские танковые клинья, ударом с горы Киш-Геллерт-Хедь пронзив Дёбрентей, угрожали разорвать связь между немецко-венгерскими группами, которые находились у «цитадели», Будайского замка и в Ладьмани. У Эржебетского моста через Дунай в бой был брошен штрафной батальон, составленный из провинившихся и пониженных в звании советских офицеров. Однако в результате контратаки силами группы «Шёнинг» часть батальона была уничтожена. Особенно упорные бои шли в верхней части улицы Келенхедь. Здесь на советской стороне сражалось много венгерских добровольцев, пытавшихся штурмовать цитадель. Многие из них были уничтожены немцами. Советские солдаты, вооруженные огнеметами, броском через Кровавый Луг заняли здание в южной части улицы Логоди, которое сразу же отбили пятеро бойцов университетского штурмового батальона после тяжелого боя с применением артиллерии. Боевая группа рядового Петера Ноэля атаковала школу на улице Аттилы: